Пресс-конференция Президента Республики Беларусь Александра Лукашенко и Президента Российской Федерации Владимира Путина в Сочи
Лукашенко А.Г. Спасибо, Владимир Владимирович, во–первых, за то, что пригласили. Мне очень приятно было провести сегодня целый день в Сочи. Мы обсуждали много рабочих вопросов, в том числе не президентского уровня. Но это, наверное, и хорошо — зато глубже будем знать проблемы, которые нам подлежит решать, по которым надо подписывать документы, ратифицировать соглашения и так далее.
Обсуждая ряд вопросов, пришли к тому, что мы ни в коем случае не должны опуститься на уровень ниже, нежели мы сейчас находимся.
Да, действительно, наш Союз и наше сближение идет непросто. И это естественно, потому что мы подошли вплотную к решению важнейших вопросов, которые определяют судьбу наших государств и наших народов в будущем. Поэтому есть и опасения. С нашей стороны их может быть чуть больше. Есть они и с российской стороны. Но мы движемся вперед. И вы знаете, вот в этом накале страстей, если отбросить личностные оскорбления, которые я часто слышу и в свой адрес, это вопрос уже другой, есть очень хорошая положительная черта — мы наконец–то встряхнули наши общества и заставили думать о тех проблемах, которые подлежат решению в плане единения Беларуси и России.
Будем надеяться, что этот процесс не остановится. Мы договорились с Президентом России, что обязательно будем переводить это процесс в конструктивное русло. Хотелось бы, чтобы этот процесс не прекращался, и все опасения снимались в процессе переговоров. Самое главное, еще раз подчеркиваю, не опустить наши отношения, не упустить уникальный шанс для того, чтобы продвинуться вперед.
Я еще раз хочу подтвердить, публично хочу подтвердить перед представителями основных каналов, прежде всего электронных и пишущей братии, что белорусы и Беларусь, в том числе Лукашенко, никогда не выступали и не будут выступать против единства наших народов. Для Лукашенко это политическая смерть. Я это откровенно и честно повторяю это уже во второй раз.
Другое дело, что мы должны продумывать сейчас каждый шаг. Это мы будем делать, и нам никто это не запрещает делать, по крайней мере, я сегодня от Президента России услышал однозначно. Может быть россияне в этом процессе продвинулись чуть больше, больше поняли, в конце концов, больше знают в этом процессе. Потому что Россия создавалась на базе огромной империи с определенным опытом, империи в хорошем смысле слова, Советского Союза. Опыта больше. У нас его меньше. Поэтому мы хотим понять все, что мы делаем. Может быть в этом отношении мы где–то в понимании некоторых процессов отстаем.
Единственное, в чем была принципиальная разница, мы ведем валютное соглашение в рамках Конституционного Акта и большого пакета соглашений. Мы пока не отступаем от этих позиций, хотя согласны с российской стороной, что можем брать любые вопросы из этого процесса и решать, в том числе и валютные. Завтра Правительство Беларуси рассмотрит это валютное соглашение, потому что отдельные нюансы в последние дни еще дорабатывались. И в Ялте уже мы с Владимиром Владимировичем, насколько нам будет возможно, еще раз вернемся к этому вопросу, и в ближайшее время на Высшем Госсовете. Мы в Ялте тоже должны определить сроки его проведения. Проведем Высший Госсовет и постараемся принять решения и по Конституционному акту, и по валютному соглашению, и другим вопросам, которые будут в повестке дня.
Вопрос (к Президенту Российской Федерации). Владимир Владимирович, какие гарантии сохранения суверенитета Беларуси предоставляет Россия при введении российского рубля на территории Беларуси?
Лукашенко А.Г. У нас нет никаких сомнений и никакой настороженности в плане суверенитета. Я Владимиру Владимировичу об этом говорил — никто никакого суверенитета ни у кого в этом процессе по всем вопросам вообще не отнимает. России дай Бог справиться со своим суверенитетом, и нам хватает своего суверенитета, если уже так грубо говорить. Поэтому вопрос так не стоит. Вопрос ставился в плане гарантий вообще, чтобы мы в Беларуси не стали жить хуже. И не усложнили жизнь россиян в России. Вот о чем стоял вопрос. И мы с Владимиром Владимировичем нашли понимание в этом вопросе и договорились, что мы как президенты, главы государств, избранные народами, свято должны хранить этот уровень жизни. Ибо потом кто–то на нас обидеться. Или белорусы, или россияне, или те и другие. Скажут, что ж, создали Союз, а жизнь ухудшилась. Вот что самое главное и самое важное. А вопросов суверенитета здесь не встает.
Единственное, хочу еще добавить, чтобы не возникало вопросов. Могут спросить о нашей позиции, почему мы где–то там упорствуем. Вопрос не в том, что мы упорствуем. Говоря попросту, чтоб вы понимали, финансы, единая валюта — это кровеносная система любой экономики. Есть в этой кровеносной системе, в этой экономике, если можно так сказать, сосуды, по которым движется кровь. Это — финансы. Если где–то есть тромбы типа того, что мы выстроили между собой таможенные барьеры, еще какие–то вопросы есть, эти тромбы нужно убрать. Потому что если мы их не уберем, то функционировать кровеносная система будет не в состоянии. Вливай туда миллиарды российских, евро, доллары, они все равно будут где–то стопориться. Мы договорились с Президентом России, у нас и опыт есть. И мы прошли значительный путь к ликвидации этих тромбов. Возьмите пример таможенной границы. Это где–то еще вот до Владимира Владимировича в последние годы Первого Президента России, хоть мы с ним их и снимали, но они как–то потихоньку восстановили эти посты и границы и так далее. Но разве нормально, если в Союзном государстве на границе между нами выворачивают карманы нашим гражданам. Или равные права гражданам нашего государства. Вот эти вот тромбы надо снимать. Надо дать свободу перемещения людей, грузов, капитал и так далее. Приняли в России Закон об иностранных гражданах. Мы сейчас проанализировали его и увидели, что ущемляет он белорусов. Это не проблема для нас, ее снять надо. Вот единственные такие штрихи, которые несколько влияют на этот процесс. Я думаю это небольшие вопросы, которые мы можем решить.
И с 1 января 2005 года реально собираемся вводить валюту. Поэтому у нас еще время есть, и мы можем решить. Но решать надо, конечно, сейчас. Я даже Владимиру Владимировичу сказал, что только благодаря его настойчивости очень быстро прошла выработка этого Соглашения. И сказал также, что если б Вы, Владимир Владимирович, вот так еще со своей стороны давлянули по Конституционному Акту, то мы прекрасный бы Конституционный Акт в ближайшее время смогли выработать и одновременно решать многие проблемы.
Вопрос. Александр Григорьевич, скажите об аресте акций ”Славнефти“ в Беларуси? А еще перед этим, если правильно помню, ”Роснефтепродукта“ .
Лукашенко А.Г. При чем здесь ”Роснефтепродукт“? По ”Роснефтепродукту“ у нас не акции, а трубы, которые принадлежат российскому обществу ”Транснефть“. И там идут переговоры, насколько я знаю, очень успешные по инвестициям ”Транснефти“, чтобы развить этот трубопроводный транспорт. Мы когда–то с Владимиром Владимировичем, года 2 тому назад, этого вопроса касались. И я считаю, что там как раз процесс идет в обратном направлении. Что касается ”Славнефти“, что кто–то кого–то арестовал, я вам должен сказать, что для меня это было открытие. Но когда я разобрался, должен сказать, что ”Славнефть“ (или кто ее сейчас купил), там речь идет о 6,2 процента наших акций в ”Славнефти“, которые лет 8 тому назад были просто украдены и вывезены из нашей страны. Судебный процесс тянулся несколько лет. Очень–очень давно. Этот вопрос не решался. Поэтому мы вернули свои 15 процентов акций Мозырского завода, отдав 6,5 или 6,2 процента акций ”Славнефти“. То есть мы забрали свои акции. А они уже давно свои забрали, не заплатив ни копейки. Вот в чем вопрос. Поэтому никто никого не арестовывал. Заплатят — не только 15, хоть 25 пусть забирают. Но надо платить. Поэтому у вас неверная, видимо, информация или недостаточная. Я понимаю так, что это ”Интерфакс“, и мы можем через свою службу в Минске просто довести эту полную информацию, о чем идет речь.
Вопрос (Президенту Российской Федерации). Каким образом Российская Федерация планирует проводить одновременно с Беларусью референдум по Конституционному Акту?
Лукашенко А.Г. Я хочу поддержать в этом плане Владимира Владимировича, он очень правильно заметил. Просто акцентирую внимание. Если Конституционный Акт будет иметь в своем содержании нормы, которые потребуют изменения наших конституций, допустим, белорусской Конституции, мы проводим референдум. Если это нормы, которые подлежат изменению референдумом. Если нормы будут, которые потребуют изменения российской Конституции, значит, естественно, россияне будут или менять Конституцию через референдум, а если не потребуется, то им и не надо менять Конституцию. По крайней мере, у них, у россиян, вот Владимир Владимирович мне сегодня говорил, возможности Конституция дает гораздо больше, чем белорусская Конституция. У нас тоже проблем не будет, если мы подойдем к решению этого вопроса, и нам надо будет корректировать Конституцию. У нас этих проблем не будет.
Вопрос. Господин Лукашенко, Беларусь получает газ по льготной цене — 30 долларов за тысячу кубометров. Это, еще раз повторяю, льготная цена, да? Между тем внутренние потребители в Беларуси получают этот газ по 40–50 долларов. Скажите, откуда такая разница?
Лукашенко А.Г. Спасибо Вам большое за этот вопрос. Я даже не планировал его касаться, но раз Вы его задали… Этот вопрос, Владимир Владимирович, за время Вашего так сказать отстранения от телевизора больше всего мусолился за двое суток, Вы заняты были и не смотрели так пристально, а я видел. Хочу сказать для ”Коммерсанта“, который имеет реноме очень солидной газеты. Но не совсем вы так поступаете. Кстати, вы дезинформировали своих читателей по поводу перебора по газу — там вроде 90. У нас договором предусмотрено то, что в августе ”Газпром“ нам больше передал газа, а в сентябре мы не добираем. Но все равно объемы 10,2 миллиарда остаются незыблемыми по году. Поэтому не надо передергивать факты. Что касается цен. Никаких льготных, как Вы говорите, цен для Беларуси нет. Есть цены внутренние российские в Смоленской области, к примеру. И по этим ценам ”Газпром“ продает нам не 20 миллиардов газа, которые мы потребляем, а 10,2, чтобы Вы знали. По внутрироссийским ценам пятого пояса –Смоленска. И это сегодня, может быть, уже больше 30 долларов, потому что повысилась транспортировка, где–то чуть больше выходит. Мы действительно нашим потребителям продаем, тут Вы правы, и по 40 долларов, и по 45, и по 47. Вы же понимаете, что есть Смоленск, а есть Брест. Это еще около тысячи километров надо протащить, этот газ прокачать. Так? Так. Транспортную систему надо содержать? Это же предприятие. Оно расходует какие–то средства. Поэтому к тем, к примеру, 35 добавьте еще 5 долларов, которые расходует это предприятие. Уже 40 долларов. Дальше. У нас есть сельскохозяйственные тепличные комбинаты, которые платят всего 25 долларов за газ, а мы–то берем по 35 плюс 5 — 40. Разницу мы относим на более эффективные предприятия. Правильно или не правильно — это наш вопрос, но мы относим на них. Население у нас также как и в России не сто процентов платит за газ. Вы, наверно, в меньшей степени, а мы все–таки в большей льготируем население. Разницу тоже перекладываем на определенные предприятия. У нас получается — население, льготируемые сельскохозяйственные предприятия, к примеру, льготируемые промышленные предприятия — они имеют разную цену. Вот как тут упражнялась позавчера РТР у известного деятеля, что Лукашенко формирует личный счет. Я Владимиру Владимировичу эту информацию довел и сказал: если РТР так ненавидит Лукашенко, есть возможность его снять в течение суток с должности. И я уйду, если есть такой счет. Но если нет, они должны, как минимум, извиниться. Нет такого фонда вообще. И личного счета, и личного фонда у Президента нет. Разница в ценах связана с тем, что у нас до потребителя газ доводится, а это тоже затраты. И потом, вот Владимир Владимирович недавно открывал энергетический блок где–то на Востоке. Президент там сказал россиянам очень правильно: имейте в виду, россияне, вы оплатили за этот блок, потому что цена была в тариф введена. На всю страну. И у нас всё, что мы строим, вот на Полесье сейчас строили газопровод, отвод, мы эту стоимость ввели в тариф на газ. И тот, кто потреблял газ, российский в данном случае, мы ему увеличили цену, оттуда забрали сумму и вложили в развитие газотранспортной системы. Плюс поддержание всей этой системы, которая качает газ из России в Западную Европу. Тариф плюс это. Вот от чего складываются эти цены. И никто не наживается за счет этого, чтобы вы знали. Хотите проверить? Пожалуйста, в любой момент.
Вопрос. Говоря о льготных ценах, я имел в виду, прежде всего, цены, по которым Газпром работает в мире. Вы получали по льготным ценам. Насколько я понял, теперь вы будете получать газ в результате сегодняшних переговоров по рыночным ценам
Лукашенко А.Г. По договорным ценам. Как договоримся с Газпромом, по столько будем получать. У Владимира Владимировича я единственное просил: Вы же не можете нам ухудшить ситуацию, сделать хуже, чем, допустим, торговля с Грузией, или с Украиной, соседкой. Он говорит: нет, ни в коем случае. Ну, допустим, берем Украину. Украина с Газпрома за транзит газа берет полтора, практически, доллара. Вы это знаете? А Беларусь сколько? 40 центов. Сейчас 44. В три раза меньше. Если Газпром выходит на договорную цену, то мы договорную цену вводим и на транзите. Если Газпром нам отдает газ по украинской цене, допустим, то и тариф будет украинский. И в этом отношении мы ничего не проигрываем, и Газпром. Как Владимир Владимирович сказал: в принципе, это будет так на так. Но зато, его слова, будет прозрачная экономика в наших отношениях. Я это принимаю. А как мы договоримся с Газпромом, это уже наши вопросы. Но запомните одну цифру. За то, что Газпром продает нам по внутрироссийским ценам пятого пояса 10,2 миллиарда, мы выигрываем 100–110 миллионов долларов. Это в этом году будет. 100–110 миллионов долларов из–за этих цен. То, что 35 миллиардов кубов в этом году продаст через нас Газпром на Запад, через Беларусь, а не через Украину, то они выигрывают в этом, в разнице расстояния и транзит, тариф транзитный, 360 миллионов долларов. Это легко считается. 360 — Газпром получает, 120 — мы выигрываем. Считайте.
Лукашенко А.Г. Спасибо вам.
Обсуждая ряд вопросов, пришли к тому, что мы ни в коем случае не должны опуститься на уровень ниже, нежели мы сейчас находимся.
Да, действительно, наш Союз и наше сближение идет непросто. И это естественно, потому что мы подошли вплотную к решению важнейших вопросов, которые определяют судьбу наших государств и наших народов в будущем. Поэтому есть и опасения. С нашей стороны их может быть чуть больше. Есть они и с российской стороны. Но мы движемся вперед. И вы знаете, вот в этом накале страстей, если отбросить личностные оскорбления, которые я часто слышу и в свой адрес, это вопрос уже другой, есть очень хорошая положительная черта — мы наконец–то встряхнули наши общества и заставили думать о тех проблемах, которые подлежат решению в плане единения Беларуси и России.
Будем надеяться, что этот процесс не остановится. Мы договорились с Президентом России, что обязательно будем переводить это процесс в конструктивное русло. Хотелось бы, чтобы этот процесс не прекращался, и все опасения снимались в процессе переговоров. Самое главное, еще раз подчеркиваю, не опустить наши отношения, не упустить уникальный шанс для того, чтобы продвинуться вперед.
Я еще раз хочу подтвердить, публично хочу подтвердить перед представителями основных каналов, прежде всего электронных и пишущей братии, что белорусы и Беларусь, в том числе Лукашенко, никогда не выступали и не будут выступать против единства наших народов. Для Лукашенко это политическая смерть. Я это откровенно и честно повторяю это уже во второй раз.
Другое дело, что мы должны продумывать сейчас каждый шаг. Это мы будем делать, и нам никто это не запрещает делать, по крайней мере, я сегодня от Президента России услышал однозначно. Может быть россияне в этом процессе продвинулись чуть больше, больше поняли, в конце концов, больше знают в этом процессе. Потому что Россия создавалась на базе огромной империи с определенным опытом, империи в хорошем смысле слова, Советского Союза. Опыта больше. У нас его меньше. Поэтому мы хотим понять все, что мы делаем. Может быть в этом отношении мы где–то в понимании некоторых процессов отстаем.
Единственное, в чем была принципиальная разница, мы ведем валютное соглашение в рамках Конституционного Акта и большого пакета соглашений. Мы пока не отступаем от этих позиций, хотя согласны с российской стороной, что можем брать любые вопросы из этого процесса и решать, в том числе и валютные. Завтра Правительство Беларуси рассмотрит это валютное соглашение, потому что отдельные нюансы в последние дни еще дорабатывались. И в Ялте уже мы с Владимиром Владимировичем, насколько нам будет возможно, еще раз вернемся к этому вопросу, и в ближайшее время на Высшем Госсовете. Мы в Ялте тоже должны определить сроки его проведения. Проведем Высший Госсовет и постараемся принять решения и по Конституционному акту, и по валютному соглашению, и другим вопросам, которые будут в повестке дня.
Вопрос (к Президенту Российской Федерации). Владимир Владимирович, какие гарантии сохранения суверенитета Беларуси предоставляет Россия при введении российского рубля на территории Беларуси?
Лукашенко А.Г. У нас нет никаких сомнений и никакой настороженности в плане суверенитета. Я Владимиру Владимировичу об этом говорил — никто никакого суверенитета ни у кого в этом процессе по всем вопросам вообще не отнимает. России дай Бог справиться со своим суверенитетом, и нам хватает своего суверенитета, если уже так грубо говорить. Поэтому вопрос так не стоит. Вопрос ставился в плане гарантий вообще, чтобы мы в Беларуси не стали жить хуже. И не усложнили жизнь россиян в России. Вот о чем стоял вопрос. И мы с Владимиром Владимировичем нашли понимание в этом вопросе и договорились, что мы как президенты, главы государств, избранные народами, свято должны хранить этот уровень жизни. Ибо потом кто–то на нас обидеться. Или белорусы, или россияне, или те и другие. Скажут, что ж, создали Союз, а жизнь ухудшилась. Вот что самое главное и самое важное. А вопросов суверенитета здесь не встает.
Единственное, хочу еще добавить, чтобы не возникало вопросов. Могут спросить о нашей позиции, почему мы где–то там упорствуем. Вопрос не в том, что мы упорствуем. Говоря попросту, чтоб вы понимали, финансы, единая валюта — это кровеносная система любой экономики. Есть в этой кровеносной системе, в этой экономике, если можно так сказать, сосуды, по которым движется кровь. Это — финансы. Если где–то есть тромбы типа того, что мы выстроили между собой таможенные барьеры, еще какие–то вопросы есть, эти тромбы нужно убрать. Потому что если мы их не уберем, то функционировать кровеносная система будет не в состоянии. Вливай туда миллиарды российских, евро, доллары, они все равно будут где–то стопориться. Мы договорились с Президентом России, у нас и опыт есть. И мы прошли значительный путь к ликвидации этих тромбов. Возьмите пример таможенной границы. Это где–то еще вот до Владимира Владимировича в последние годы Первого Президента России, хоть мы с ним их и снимали, но они как–то потихоньку восстановили эти посты и границы и так далее. Но разве нормально, если в Союзном государстве на границе между нами выворачивают карманы нашим гражданам. Или равные права гражданам нашего государства. Вот эти вот тромбы надо снимать. Надо дать свободу перемещения людей, грузов, капитал и так далее. Приняли в России Закон об иностранных гражданах. Мы сейчас проанализировали его и увидели, что ущемляет он белорусов. Это не проблема для нас, ее снять надо. Вот единственные такие штрихи, которые несколько влияют на этот процесс. Я думаю это небольшие вопросы, которые мы можем решить.
И с 1 января 2005 года реально собираемся вводить валюту. Поэтому у нас еще время есть, и мы можем решить. Но решать надо, конечно, сейчас. Я даже Владимиру Владимировичу сказал, что только благодаря его настойчивости очень быстро прошла выработка этого Соглашения. И сказал также, что если б Вы, Владимир Владимирович, вот так еще со своей стороны давлянули по Конституционному Акту, то мы прекрасный бы Конституционный Акт в ближайшее время смогли выработать и одновременно решать многие проблемы.
Вопрос. Александр Григорьевич, скажите об аресте акций ”Славнефти“ в Беларуси? А еще перед этим, если правильно помню, ”Роснефтепродукта“ .
Лукашенко А.Г. При чем здесь ”Роснефтепродукт“? По ”Роснефтепродукту“ у нас не акции, а трубы, которые принадлежат российскому обществу ”Транснефть“. И там идут переговоры, насколько я знаю, очень успешные по инвестициям ”Транснефти“, чтобы развить этот трубопроводный транспорт. Мы когда–то с Владимиром Владимировичем, года 2 тому назад, этого вопроса касались. И я считаю, что там как раз процесс идет в обратном направлении. Что касается ”Славнефти“, что кто–то кого–то арестовал, я вам должен сказать, что для меня это было открытие. Но когда я разобрался, должен сказать, что ”Славнефть“ (или кто ее сейчас купил), там речь идет о 6,2 процента наших акций в ”Славнефти“, которые лет 8 тому назад были просто украдены и вывезены из нашей страны. Судебный процесс тянулся несколько лет. Очень–очень давно. Этот вопрос не решался. Поэтому мы вернули свои 15 процентов акций Мозырского завода, отдав 6,5 или 6,2 процента акций ”Славнефти“. То есть мы забрали свои акции. А они уже давно свои забрали, не заплатив ни копейки. Вот в чем вопрос. Поэтому никто никого не арестовывал. Заплатят — не только 15, хоть 25 пусть забирают. Но надо платить. Поэтому у вас неверная, видимо, информация или недостаточная. Я понимаю так, что это ”Интерфакс“, и мы можем через свою службу в Минске просто довести эту полную информацию, о чем идет речь.
Вопрос (Президенту Российской Федерации). Каким образом Российская Федерация планирует проводить одновременно с Беларусью референдум по Конституционному Акту?
Лукашенко А.Г. Я хочу поддержать в этом плане Владимира Владимировича, он очень правильно заметил. Просто акцентирую внимание. Если Конституционный Акт будет иметь в своем содержании нормы, которые потребуют изменения наших конституций, допустим, белорусской Конституции, мы проводим референдум. Если это нормы, которые подлежат изменению референдумом. Если нормы будут, которые потребуют изменения российской Конституции, значит, естественно, россияне будут или менять Конституцию через референдум, а если не потребуется, то им и не надо менять Конституцию. По крайней мере, у них, у россиян, вот Владимир Владимирович мне сегодня говорил, возможности Конституция дает гораздо больше, чем белорусская Конституция. У нас тоже проблем не будет, если мы подойдем к решению этого вопроса, и нам надо будет корректировать Конституцию. У нас этих проблем не будет.
Вопрос. Господин Лукашенко, Беларусь получает газ по льготной цене — 30 долларов за тысячу кубометров. Это, еще раз повторяю, льготная цена, да? Между тем внутренние потребители в Беларуси получают этот газ по 40–50 долларов. Скажите, откуда такая разница?
Лукашенко А.Г. Спасибо Вам большое за этот вопрос. Я даже не планировал его касаться, но раз Вы его задали… Этот вопрос, Владимир Владимирович, за время Вашего так сказать отстранения от телевизора больше всего мусолился за двое суток, Вы заняты были и не смотрели так пристально, а я видел. Хочу сказать для ”Коммерсанта“, который имеет реноме очень солидной газеты. Но не совсем вы так поступаете. Кстати, вы дезинформировали своих читателей по поводу перебора по газу — там вроде 90. У нас договором предусмотрено то, что в августе ”Газпром“ нам больше передал газа, а в сентябре мы не добираем. Но все равно объемы 10,2 миллиарда остаются незыблемыми по году. Поэтому не надо передергивать факты. Что касается цен. Никаких льготных, как Вы говорите, цен для Беларуси нет. Есть цены внутренние российские в Смоленской области, к примеру. И по этим ценам ”Газпром“ продает нам не 20 миллиардов газа, которые мы потребляем, а 10,2, чтобы Вы знали. По внутрироссийским ценам пятого пояса –Смоленска. И это сегодня, может быть, уже больше 30 долларов, потому что повысилась транспортировка, где–то чуть больше выходит. Мы действительно нашим потребителям продаем, тут Вы правы, и по 40 долларов, и по 45, и по 47. Вы же понимаете, что есть Смоленск, а есть Брест. Это еще около тысячи километров надо протащить, этот газ прокачать. Так? Так. Транспортную систему надо содержать? Это же предприятие. Оно расходует какие–то средства. Поэтому к тем, к примеру, 35 добавьте еще 5 долларов, которые расходует это предприятие. Уже 40 долларов. Дальше. У нас есть сельскохозяйственные тепличные комбинаты, которые платят всего 25 долларов за газ, а мы–то берем по 35 плюс 5 — 40. Разницу мы относим на более эффективные предприятия. Правильно или не правильно — это наш вопрос, но мы относим на них. Население у нас также как и в России не сто процентов платит за газ. Вы, наверно, в меньшей степени, а мы все–таки в большей льготируем население. Разницу тоже перекладываем на определенные предприятия. У нас получается — население, льготируемые сельскохозяйственные предприятия, к примеру, льготируемые промышленные предприятия — они имеют разную цену. Вот как тут упражнялась позавчера РТР у известного деятеля, что Лукашенко формирует личный счет. Я Владимиру Владимировичу эту информацию довел и сказал: если РТР так ненавидит Лукашенко, есть возможность его снять в течение суток с должности. И я уйду, если есть такой счет. Но если нет, они должны, как минимум, извиниться. Нет такого фонда вообще. И личного счета, и личного фонда у Президента нет. Разница в ценах связана с тем, что у нас до потребителя газ доводится, а это тоже затраты. И потом, вот Владимир Владимирович недавно открывал энергетический блок где–то на Востоке. Президент там сказал россиянам очень правильно: имейте в виду, россияне, вы оплатили за этот блок, потому что цена была в тариф введена. На всю страну. И у нас всё, что мы строим, вот на Полесье сейчас строили газопровод, отвод, мы эту стоимость ввели в тариф на газ. И тот, кто потреблял газ, российский в данном случае, мы ему увеличили цену, оттуда забрали сумму и вложили в развитие газотранспортной системы. Плюс поддержание всей этой системы, которая качает газ из России в Западную Европу. Тариф плюс это. Вот от чего складываются эти цены. И никто не наживается за счет этого, чтобы вы знали. Хотите проверить? Пожалуйста, в любой момент.
Вопрос. Говоря о льготных ценах, я имел в виду, прежде всего, цены, по которым Газпром работает в мире. Вы получали по льготным ценам. Насколько я понял, теперь вы будете получать газ в результате сегодняшних переговоров по рыночным ценам
Лукашенко А.Г. По договорным ценам. Как договоримся с Газпромом, по столько будем получать. У Владимира Владимировича я единственное просил: Вы же не можете нам ухудшить ситуацию, сделать хуже, чем, допустим, торговля с Грузией, или с Украиной, соседкой. Он говорит: нет, ни в коем случае. Ну, допустим, берем Украину. Украина с Газпрома за транзит газа берет полтора, практически, доллара. Вы это знаете? А Беларусь сколько? 40 центов. Сейчас 44. В три раза меньше. Если Газпром выходит на договорную цену, то мы договорную цену вводим и на транзите. Если Газпром нам отдает газ по украинской цене, допустим, то и тариф будет украинский. И в этом отношении мы ничего не проигрываем, и Газпром. Как Владимир Владимирович сказал: в принципе, это будет так на так. Но зато, его слова, будет прозрачная экономика в наших отношениях. Я это принимаю. А как мы договоримся с Газпромом, это уже наши вопросы. Но запомните одну цифру. За то, что Газпром продает нам по внутрироссийским ценам пятого пояса 10,2 миллиарда, мы выигрываем 100–110 миллионов долларов. Это в этом году будет. 100–110 миллионов долларов из–за этих цен. То, что 35 миллиардов кубов в этом году продаст через нас Газпром на Запад, через Беларусь, а не через Украину, то они выигрывают в этом, в разнице расстояния и транзит, тариф транзитный, 360 миллионов долларов. Это легко считается. 360 — Газпром получает, 120 — мы выигрываем. Считайте.
Лукашенко А.Г. Спасибо вам.