СТЕНОГРАММА пресс-конференции Президента Республики Беларусь А.Г.Лукашенко СМИ регионов России

Президент : Дорогие друзья! У нас сложилась добрая традиция – встречаться здесь, в Минске, с нашими журналистами из России. Эта пресс-конференция – уже шестая по счету. Прошел почти год со времени предыдущей встречи. Много событий произошло у нас в Союзном государстве и за его пределами.

Я знаю, что и у вас, у ваших читателей, зрителей, слушателей за этот год накопилось немало вопросов по белорусской тематике.

Я с удовольствием отвечу на них. Единственное, что я хочу, чтобы в России знали правду о Беларуси. Поэтому было принято решение регулярно проводить пресс-конференции для российских журналистов. И в первую очередь для тех, кто представляет средства массовой информации регионов России, где объективная информация о нашей стране сегодня особенно востребована. Наш союз цементируют именно межрегиональные связи.

В этом году взаимный белорусско-российский товарооборот перешагнет 30 миллиардов долларов. И это очень большие объемы. И если посмотреть на эту цифру и ответить на вопрос: а что же она означает? Видимо, все-таки рост цен на товары и услуги – это так, отчасти. Но прежде всего это показатель наращивания физических объемов торгово-экономического сотрудничества. И в первую очередь – результат развития прямых связей между субъектами хозяйствования наших государств.

На встречах с вашими губернаторами и главами автономных республик мы главным образом обсуждаем задачи расширения сотрудничества в экономической сфере.

Это закономерно, именно от экономической "печки" пляшут и политика, и безопасность, и культура, и другие направления.

Я знаю, вы побывали на производственном объединении "Беларуськалий" в Солигорске. Его продукцию продает Белорусская калийная компания. Это совместное детище "Беларуськалия" и российского "Уралкалия". Крупнейший в мире поставщик калийных удобрений! Продукция не успевает на склад попасть, настолько она востребована. И прибыли приличные.

Но это сегодня, когда есть Белорусская калийная компания. А если бы белорусские и российские производители этих удобрений действовали не сообща, а порознь? Не было бы этих прибылей, все бы отдали на откуп нашим конкурентам, как это и было раньше.

Показателен и тот факт, что нашему успешному сотрудничеству ничуть не мешает принадлежность предприятий разным формам собственности. Как известно, "Беларуськалий" – государственное, а "Уралкалий" – исключительно частное предприятие. Они прекрасно уживаются и вместе добиваются отличных результатов. Главное, чтобы были единые цели и обоюдная готовность к честным партнерским отношениям.

В последнее время мы сняли целый ряд экономических проблем, которые еще год назад – вы помните – препятствовали развитию торгово-экономических связей.

Меня, кстати, в российских СМИ критикуют: мол, Президент Беларуси неуступчив и не хочет продавать белорусскую собственность российским компаниям.

Тут я готов возразить. Если государственное предприятие, созданное усилиями всего народа, прекрасно работает, приносит хорошую прибыль, зачем его продавать? Как я вот только что привел пример "Беларуськалия". Таких производственных объединений у нас очень много.

Для прихода в страну солидных инвесторов дверь открыта. Создавайте новые производства, владейте ими, честно работайте, получайте прибыль, платите налоги. У нас частный бизнес приветствуется.

Но приватизировать, продать за бесценок высокорентабельный завод – для нас это пока невыгодно, потому что никакой пользы от этого народ и государство не получат.

И потом, любое предприятие – это сотни и тысячи людей. Их судьбы, судьбы их семей для нас – главное.

Положа руку на сердце ответьте мне честно: а многих ли новых собственников заботят судьбы людей?

Ответ известен. То и дело узнаем об увольнениях, о людях, выброшенных на улицу новыми владельцами предприятий, хотя и говорят, что бизнес должен быть социально ответственным. Не белорусы придумали социальную ориентацию экономики, на Западе об этом всерьез давно задумались многие государства, которые озабочены стабильностью и благополучием в обществе, стремятся не допустить социальных потрясений. Следуя мировому опыту, мы тоже стремимся учить собственников предприятий нормам и правилам социальной ответственности, заботе о людях, о стране. В Солигорске недавно мы открывали новый многофункциональный культурно-спортивный комплекс, две трети средств, вложенных в его строительство, – прибыль "Беларуськалия". Предприятие ежегодно тратит большие деньги на "социалку", а могла бы быть альтернатива, все прибыли бы уходили на чей-то личный счет в западном банке – и это вам тоже известно. Во всяком случае, в середине 90-х к этому дело шло. К сожалению, слишком много мифов бытует по поводу жизни в нашей стране. Есть определенные люди, определенные средства массовой информации в России, у которых просто какая-то патологическая нелюбовь к Беларуси. Придумывают поэтому определенные небылицы, теперь, к примеру, инсинуации вокруг событий в Южной Осетии, Абхазии. Объявили вдруг Россию страной, у которой нет союзников, нет друзей. Прямо скажу, пусть не переживают эти "радетели" о судьбах земли Русской. Беларусь была, есть и будет союзником братской России. Свои обязательства мы свято соблюдаем. Наша страна в числе первых оказала помощь пострадавшим народам, мы четко выразили солидарность с позицией России, которая спокойно, в то же время быстро и эффективно принудила агрессора к миру. Мы выступили с инициативой выработать действенную единую позицию государств – участников организации Договора о коллективной безопасности по ситуации на Кавказе. И в той информационной войне, которую Запад развернул против России, Беларусь активно проводит политику всесторонней и последовательной поддержки своего стратегического союзника. Здесь стоит упомянуть и позицию Беларуси по вопросу размещения в Европе элементов противоракетной обороны США. Почему об этом молчат наши претендующие на объективность критики? Поэтому сегодня я хочу воспользоваться этой встречей с вами в столь широком формате, чтобы рассказать российской общественности о принципиальной позиции Беларуси по волнующим наши народы вопросам. Как мне доложили, в этом зале сегодня собрались журналисты, представляющие семь с половиной десятков средств массой информации из 44 регионов России, работающие на аудиторию в десятки миллионов человек, плюс белорусские журналисты. Вы сможете донести до своих читателей, зрителей, слушателей объективную информацию, полученную непосредственно из первых уст, а это исключительно ценно, ибо нет в нашем мире ничего важнее правды.

Я готов отвечать на ваши вопросы.

Ильшат Аминов , телерадиокомпания "Новый век", Республика Татарстан: В ходе этой поездки у меня родился афоризм: "Лучше один раз увидеть хорошее, чем сто раз услышать плохое". Поэтому я Вам честно скажу: спасибо за приглашение. Я заново открыл для себя Беларусь, и главное, я сердцем почувствовал вот эту генетическую связь между нашими народами. И отсюда вопрос: как Вы считаете, на каком этапе сегодня находится процесс создания единого Союзного государства и, главное, что, а может быть, кто мешает нашему более быстрому сближению в рамках этого государства? Спасибо.

Лукашенко А.Г.: Я попробую все-таки без дипломатических фраз говорить. Мы находимся на этапе замороженном, все-таки мы могли бы больше иметь… Очень много сделано – я об этом говорил, – но это мы могли бы иметь и без Союзного государства, строя наши отношения как братские государства, братские республики. Поэтому, конечно, если бы в свое время не произошло торможение в наших отношениях в рамках союзного строительства, строительства Союзного государства, мы бы, наверное, были дальше, чем сегодня. Поэтому этот этап я бы назвал "замороженным этапом". И сегодня, особенно в контексте последних событий, в том числе на Кавказе, а Кавказ налагает особый отпечаток на наши отношения (если будет желание, мы отдельно этого вопроса коснемся), отпечаток, который подтверждает то, что я всегда говорил российскому руководству, почему нельзя включать Беларусь в состав России. Вы знаете, что такие веяния в России были, и я мотивировал то, что это нельзя делать, многими моментами. И вот события на Кавказе как раз подтверждают это. Сегодня уже многие политики пусть не вслух, но тихо говорят о том, что я был прав, и нам ни в коем случае не надо идти тем путем, потому что это просто не нужно. В противном случае Россия потеряет надежного союзника и субъект международного права. Это нужно России? Конечно, нет. Помните отношения Советского Союза с Болгарией, которая готова была вступить в состав Союза, но тогда советское руководство мудро поступило, я считаю. Болгария и так фактически была 16-м членом Советского Союза. И зачем еще было лишать СССР союзника на международной арене и субъекта международного права даже при голосовании в ООН и других моментах? Мы многое сделали тогда: мы подписали договор о строительстве Союзного государства. И мы считаем сегодня, что этот договор надо выполнять. Если нужна корректировка этого договора, – мы не против. Мы как-то пытаемся с Дмитрием Анатольевичем (Медведевым) подойти к этому вопросу. Я думаю, что в ближайшее время у нас состоится не одна еще встреча и мы обсудим эти вопросы. Но я противник того, чтобы этот договор корректировать в сторону ослабления. В противном случае какой в нем смысл? И этот договор надо выполнять. Еще раз подчеркиваю: надо корректировать – значит корректировать так, чтобы над нами не смеялись люди. И чтобы не сказали, что мы фактически отходим от построения Союзного государства. Кто мешает? Трудно сказать. В обществе народы воспринимают однозначно положительно этот процесс, абсолютно положительно. И я убежден, что в России сторонников достаточно, подавляющее большинство сторонников тесного сближения Беларуси и России. Есть отдельные политики, конечно, им это не нравится, они известны в России и у нас. Но давайте честно признаем, что они практически не влияют на политику, которая у нас осуществляется. Наверное, все-таки вина наша, что-то мы не поделили, что-то мы не договорили, где-то неправильно поступили, не те оценки давали и т.д. Думаю, что в ближайшее время вызовов будет столько, они развиваются таким образом, что они нас заставят вернуться к этой проблеме, обсудить ее принципиально и четко сказать людям, что мы будем делать дальше в Союзе Беларуси и России. Пока другие проблемы, я считаю, более мелкие, отодвигают на другой план эту проблему.

Андрей Реут, газета "Известия": Уважаемый Александр Григорьевич, я тоже хочу от имени российских журналистов поблагодарить Вас за возможность увидеть Вашу прекрасную страну. Мы все в нее влюбились. Кто-то – в первый раз. Я лично – уже не в первый. И у всех у нас возникали вопросы по поводу того, как нам дружить дальше, что будет с российско-белорусскими отношениями. Вы уже начали об этом говорить, но я хочу попросить Вас развить тему, потому что мы сталкиваемся с очень серьезными геополитическими угрозами, новыми угрозами. НАТО расширяется на восток, вот-вот в НАТО вступит Украина. Грузия начала конфликт на Кавказе. Ещё множество вызовов происходит. Одновременно, например, у границ Беларуси фактически размещаются элементы системы ПРО. Как должна строиться политика, как должны строиться отношения между Россией и Беларусью? Какова будет позиция Беларуси перед этими проблемами? Это мой первый вопрос, а второй вытекает из первого, он очень простой: признает ли Беларусь независимость Южной Осетии и Абхазии? Спасибо.

Лукашенко А.Г.: Во-первых, хочу сказать, что мне приятно от "Известий" слышать те фразы, которые вы сказали в самом начале. Дай Бог, чтобы "Известия" занимали такую позицию в отношении Беларуси всегда. Что касается перспектив, вы в общем-то затронули непростые проблемы, глобальные проблемы в связи с вызовами, которые касаются этого региона. Всего Евроазиатского региона. Это не только проблема Европы, Беларуси и России. Вызовы очень серьезные. И вот как последствие этих вызовов –конфликт на Кавказе, позиция Украины, других бывших республик Советского Союза, прежде всего Прибалтики. Мы фактически вместе с россиянами оказались окруженными. Я думаю, что и южные границы Российской Федерации, нашего Союзного государства далеко от этих проблем не ушли. Это отдельная тема. Не хотелось бы на эту тему рассуждать, но последнее заседание ОДКБ навевает определенные мысли, и в этом отношении проблем больше, чем даже вы, журналисты, знаете. И их никуда не спрячешь. Поэтому это вопрос очень серьезный и нуждается в коллективном осмыслении. И я вижу со стороны нового Президента России (кстати, вам повезло в этом плане: абсолютно адекватный человек, нутром чувствующий ситуацию) в этом направлении очень большой интерес. Если он не говорит об этом прямо, я чувствую, что он понимает этот вопрос и намекает, что мы, чаще встречаясь, должны прийти к какому-то консенсусу. Благо, у нас в общем-то больших расхождений нет. По этому вопросу, который вы задали, нужно очень серьезное осмысление. Но нам брошены вызовы, и мы, хотим этого или нет, должны делать все, чтобы не возникла ситуация, как на Кавказе. Да, мы сейчас информационно и по другим направлениям на это реагируем. Но все это пройдет. Это на поверхности. А потом вы спросите у политиков: почему это произошло? Мы что, не знали об этом? Это для нас новость была? Ведь это самый худший вариант, когда доходят до "горячих" столкновений. Поэтому уже больше и больше здравых людей задают нам вопрос: почему вы это не предотвратили?

Ваш вопрос по поводу расширения НАТО и размещения ПРО у границ Беларуси. Спасибо, что вы так ставите вопрос, потому что в России не привыкли так выражаться. Говорят, что оружие, мол, размещается у границ России. У границ Беларуси оно размещается! И хорошо, наверное, что его сейчас разместили. Вы, россияне, должны знать, что у наших границ натовское оружие размещено уже два-три года тому назад. А это не меньше, чем американская ПРО, которую собираются разместить. Я сожалею, что мы не нашли форму показать вам западную границу, в том числе и вашу (под Смоленском у нас границ нет, это и ваша западная граница). Показать эту границу и рассказать, что было там в советские времена, сравнив ее с границей Варшавского договора восточнее Германии, и что сейчас у нас на границе с Прибалтикой, Польшей. Наша граница напичкана средствами контроля и средствами разведки. Я предупреждал об этом еще Бориса Николаевича Ельцина. Мы предоставляли фотографии. Сегодня натовские самолеты открыто контролируют прилегающую территорию, порой залетая на территорию Союзного государства. Такое было возможным? Нет. О чем говорить после того, как американский флот вошел в Черное море. Неизвестно, когда он оттуда уйдет и уйдет ли он вообще. Поэтому мы вынуждены реагировать на эти вызовы. И вот как на них реагировать, нам надо вместе подумать, не спеша. Я не претендую на то, чтобы вот так, экспромтом, отвечая на ваш вопрос, ответить, что мы будем делать. Но делать мы должны все возможное. Последние события (не было бы счастья, да несчастье помогло) подтолкнули россиян к тому, о чем я всегда повторяю: что нам надо иметь смелость, никого не боясь, строить наши отношения. Нас все равно не поймут. К примеру, больная тема. Нам всегда говорили: "Слушайте, Александр Григорьевич, вот мы готовы Вам продавать газ как своим лучшим друзьям по внутрироссийским ценам, но Вы понимаете, что скажут на Западе…". Ну вот они и сказали... А сегодня сложилась ситуация, когда мне говорят: "Александр Григорьевич, но Вы немедленно должны поддержать Россию". Конечно, мы поддержали – немедленно! Я Медведеву об этом сказал и всем своим коллегам на ОДКБ. У нас тоже было, мягко говоря, немало шероховатостей в отношениях с Россией. Но сегодня ситуация такова, когда это надо отодвинуть в сторону, забыть об этом и смотреть вперед. И исходя из этого мы выработали свою позицию в отношении Российской Федерации. Ещё раз подчеркиваю: я имею на это свои соображения, но не хотел бы высказываться на тот счет, как мы будем реагировать на эти серьезнейшие геополитические вызовы, которые подбрасывают нам наши, как у вас любят говорить, "партнеры на Западе и Соединенные Штаты Америки". Я не стану этого делать, ограничусь только общей формулировкой: мы будем с россиянами делать все для того, чтобы обеспечить безопасность наших белорусов и наших россиян. Хватит уже головотяпства. Мы это видели в начале Великой Отечественной войны, когда убаюкивали себя, что все будет хорошо. Потом ночью вдруг на наши головы полетели тысячи тонн бомб. Мы должны быть готовы ко всему. И я здесь не выступаю как ястреб, пусть Запад в этом отношении не пугается. Они разные предположения строят, начиная с того, что мы "разместим современные средства в Беларуси вплоть до ядерного оружия". Никто об этом сегодня речи не ведет, у нас и так достаточно современных средств противовоздушной обороны. Недавно приехали с полигона Ашулук, второй или третий год подряд мы стреляем там на "отлично". Притом россияне удивляются (хотя они хорошо знают их) тому, что творят наши военные с этими обычными нашими средствами, поражая самые современные мишени (если вчера телевизор смотрели, по-моему, в аналитической передаче об этом рассказывалось). Мы брали, если вас это интересует (только белорусы первыми это попробовали), самые современные цели, которые соответствуют еще не рожденным натовским образцам ВВС, допустим, усовершенствованный самолет- "невидимка" и др. И белорусы сбили все эти цели. То есть мы многому за последнее время научились, поэтому противовоздушная оборона у нас как раз хорошая. Поэтому россияне просят нас подписать договор по противовоздушной обороне, юридически создать единую ПВО, хотя практически она у нас существует. Поэтому мы будем реагировать, и это не должно быть секретом ни для кого. Но мы будем реагировать пропорционально, чтобы они нас не упрекали, что это будет "непропорциональный ответ". Будем действовать пропорционально, адекватно – для того, чтобы защитить интересы наших государств и наших народов. Только надо это делать честно, откровенно. Это касается нашего союзника – Российской Федерации. И говорить об этом заранее, а не тогда, когда что-то случится и у нас начинается аврал. У военных этого быть не должно. И по другим направлениям – тоже. Поэтому мы подумаем и над этим вопросом, этот вопрос в нашей повестке дня стоит под номером 1: как отвечать и что будем делать в ближайшее время и в обозримом будущем.

И второй вы вопрос задали по поводу признания-непризнания. Вы знаете, Дмитрий Анатольевич Медведев произнес фразу, которую я сказал на ОДКБ, когда президенты совещались. Я не могу передать весь разговор, который там был. Результат вроде бы обнадеживающий, декларацию приняли нормальную – такую, которая вроде бы устраивает Российскую Федерацию. Но всё было не так просто. Попросите своего Президента, пусть он вам об этом честно расскажет... И посмотрите, какая была позиция различных государств. И я тогда сказал, что вопрос признания–непризнания Осетии, это вы, журналисты, немножко столкнули политиков не туда, не на те рельсы, и сами заблуждаетесь. Это не только поддержка России. Может быть, и не столько. Для Беларуси прежде всего. Мы ведь с абхазским народом и с этой республикой имеем прекрасные отношения давно. И они начались лет, наверное, 7 — 8, может, 10 тому назад. И когда был поставлен вопрос президентом Грузии о том, чтобы блокировать Абхазию и заставить ее фактически отказаться от претензий на независимость. Блокировать ее, товары не поставлять. Пусть ориентируется только на Грузию, выхода не будет: или умереть, или сориентироваться на Грузию. И в СНГ был поставлен этот вопрос, и заблокировал ту резолюцию тогда я. На меня полетели все шишки, недовольство было руководства Грузии жуткое, но я прямо сказал, что Беларусь в этом участвовать не будет. Потому что заблокировать Абхазию — это уничтожить народ. Мы не можем с этим согласиться. И мы будем и торговать, и сотрудничать с Абхазией. Но поскольку консенсусом принимаются решения, тогда это решение принято не было. На это очень положительно отреагировали в Абхазии, даже неожиданно для меня. Мы имеем с Сухуми очень хорошие отношения. И у меня личные хорошие отношения и с прежним президентом, и с нынешним. Мы очень часто встречались. Фактически каждый год, может быть, мы это не слишком популяризировали, хотя секрета из этого не делали. Поэтому признать или не признать Абхазию для нас — это не значит только поддержка позиции России. Хотя в таком контексте ставится этот вопрос: не признали, значит, не поддержали Россию. Не это главное. Я об этом сказал, что придет время и мы рассмотрим этот вопрос в Беларуси. Рассмотрим, наверное, так же, как рассмотрела Российская Федерация — в Парламенте. У нас выборы через несколько дней, вы это знаете. Придет новый Парламент. Я думаю, что наши депутаты обратятся к этому вопросу. Замолчать его, промолчать мы ни в коем случае не можем, не имеем права. Это будет нечестно по отношению к России и к Абхазии. Аналогично и с Осетией. У нас отличные отношения с руководством этой республики. Мы немедленно отозвались на гуманитарную катастрофу. Мы направили туда гуманитарный груз, послали туда специалистов. Я, будучи в Сочи, совсем недавно встречался с президентом этой республики. И я сказал, что приедут наши специалисты из Беларуси и посмотрят, чем вам надо конкретно помочь. И мы напрямую, не через Москву, направляли туда гуманитарную помощь. И будем помогать восстанавливать эту республику. То есть у нас совершенно прямые отношения без посредничества России с этими республиками. Это приветствуется Президентом России, он мне об этом говорил. Поэтому для нас признание–непризнание — это не только, хочет этого Россия или нет. Хотя это тоже важный фактор в данный момент. Поэтому со временем мы этот вопрос рассмотрим. Беларусь очень порядочно всегда себя вела в этом отношении. Но бежать, и толпой: вот Россия признала, давайте срочно признавать! Очень разумно сказал Президент России, что потом скажут: «Вы знаете, вот Россия надавила — и все за ней побежали». А если бы не надавила, то мы бы не признавали. Могут и так сказать. Поэтому надо осознанно, спокойно это делать. Я уверен, что сторонников этой позиции в мире немало.


Вера Макевнина, газета «Волгоградская правда»: Уважаемый Александр Григорьевич! Вчера белорусские коллеги любезно предоставили нам возможность побывать на хатынском мемориале. Очень большая тема для жителей нашего города–героя Волгограда, как и для белорусов, она очень близка нам — мы слишком хорошо знаем цену миру. Поэтому позвольте вопрос в развитие темы. На Западе — активность, говорят о желании повернуться к Беларуси лицом, опять же на фоне развертывания систем ПРО в Польше и кавказских событий. Это желание очень напоминает любовь по расчету. Мы знаем, чем она заканчивается у заокеанских политиков. В этой связи какую позицию займет Беларусь во взаимоотношениях с западным миром и Ваш прогноз, как будут выстраиваться эти отношения?


Лукашенко А.Г.: Вы знаете, если уж честно говорить, то выстраивание нормальных отношений с Западом началось не вчера, не сегодня и ни в тот момент, когда американцы решили «развернуться» на известных территориях. Мы давно об этом говорили, но мы не собирались конфронтацию какую–то устраивать с Западом. Мы просто строили свою страну, мы строили свою жизнь, нам было нелегко. Порой мы попадали в клещи и со стороны России, и со стороны Запада. И некоторым казалось, что вот–вот Беларусь рухнет, об этом «Известия» очень часто писали и другие газеты в Российской Федерации тоже, электронные СМИ об этом говорили. Как вы заметили, мы не рухнули, мы спокойно развивались и даже после того, как полтора года назад Россия в 2,5 раза повысила нам одномоментно цены на газ и на нефть и ввела пошлину, что, кстати, ну никак не вяжется с нашими союзническими отношениями. Как видите, мы не рухнули. В прошлом году мы ВВП прибавили 8,4 процента, в этом — 10,3, в следующем — 10 — 12 запланировали прирост ВВП. И это при сложнейшей ситуации, при таком бешеном росте цен на энергоносители. Но самое страшное — не сам рост цен, а то, что таким образом мы можем быть вытолкнуты с торгово–экономического поля России, когда разные цены на энергоносители у нас и в России. Как конкурировать на российском рынке белорусским товарам? Ну невозможно. А мы тем не менее выжили. Выкручивались, как только могли. И давили нас со всех сторон. Проблем было очень много...


Мы детишкам вашим везем карамели и прочие конфеты, натуральные, кстати. В России на многих предприятиях, когда приватизировали, забыли об этом, побежали по пути Запада. Мы же оставили рецепты те, которые были. И у нас очень хорошо шла торговля кондитерскими изделиями в Российской Федерации. А наши грузовики на границе останавливали перед Новым годом и арестовывали. Вот вам и отношение... И со стороны Запада мы попали знаете в какую ситуацию, не потому, что мы большие проблемы Западу подкидывали. Нет! А в связи с позицией в отношении России, строительства Союзного государства. Меня обвиняли, что вот это я, коммунист, просоветский человек, и я вот инициирую все это. С этого ведь начиналось. Ладно, с Россией мы наладим отношения быстро, договоримся, как это сейчас и происходит, дай Бог, чтобы еще быстрее было. Но с Западом все не так просто. Мы ни с кем ругаться не собираемся. Мы — мост между Востоком и Западом. Никуда от этого не денешься. Это геополитическое положение. Это наше достояние. Как у вас нефть и газ, так у нас геополитика — наше положение стратегическое. Это от Господа Бога. Мы должны это использовать, и мы предложили Западу: давайте будем разговаривать. Почему вы виз лишили наших людей? Предъявляете нам непропорциональные требования по выборам, хотя, дай Бог, чтобы у всех государств так выборы проходили, как у нас... Запад нашу позицию знает. Абсолютно знает. Они прекрасно понимают, что мы не можем дружить с Америкой, к примеру, за счет России. Я как–то давно уже сказал, что я дружбой с русскими не торгую. Это принципиальная позиция, это наши люди. Где нас лучше принимают, чем в России? Вот я приезжаю в Россию, я не чувствую, что я уехал из Беларуси, где бы я ни был, в каком регионе, все к нам с душой, все народы Российской Федерации.


У нас товарооборот в этом году может превысить 30 млрд. долларов США. Ни с одной страной нет у нас такого товарооборота. И даже когда были известные напряженные отношения между руководством наших государств, россияне были на стороне белорусов. Я это знаю и очень ценю. Где это возможно? Поэтому мы нашим западным партнерам говорим: вы не настаивайте, предлагая нам улучшение отношений, чтобы мы испортили отношения с нашим стратегическим союзником и нашим лучшим другом. Мы же у американцев должны учиться. Вот смотрите: хуже не придумаешь то, что сотворил Саакашвили и для Америки, и для себя, и для всего мира. Но американцы ж его не бросили. Поддержали и информационно, и материально, сразу же заявили: миллиард долларов мы даем. Но это они заявили — миллиард. Туда уже миллиард привезли. Вот так надо с союзниками поступать... Вы, наверное, заметили: сегодня Уго Чавес озвучил идеи о том, что флот Российской Федерации будет принят в Венесуэле и самолеты стратегической авиации смогут совершать там посадки. Ну что, это надо было полгода ждать, чтобы об этом сказать? Это ж давно было решено. Я свидетель всего этого. Поэтому не надо бояться защищать свои интересы. Нам американцы показывают, как это делать. Кстати, в Москве в дискуссии глав государств — членов Организации Договора о коллективной безопасности прозвучали, можно сказать, упреки в адрес России: будет ли она последовательна, если она Косово не признала в свое время, а сейчас поступает так же, как Запад, признавая Южную Осетию и Абхазию. Вроде бы, знаете, правильно сказано, но по жизни абсолютно не так. Да, если бы все соблюдали принципы и нормы международного права!.. – И это не только в Косово. Посмотрите в Ираке и других государствах. Что, мы или Россия инициируем это? Нет. Мир сегодня развивается по неким другим направлениям. Поэтому не надо тут такие параллели проводить: все, казалось бы, просто, но все гораздо сложнее. Мы будем налаживать отношения с Западом — у нас нет другого выхода, у нас с ними общая граница, нам не надо, чтобы мы здесь противостояли. Но интересы наши (я говорю наши — это России и Беларуси), потому что у нас там общие границы, потому что мы в самом тесном союзе с Российской Федерацией и в экономическом, и в политическом отношении, и в военном. Так вот, свои обязательства мы будем свято здесь соблюдать.


Знаете, меня часто оппозиция в Беларуси упрекала: вот Чечня в России, мы Союз заключаем, завтра, мол, поедем воевать в Чечню. Я белорусам прямо говорю: «Знаете, нас, во–первых, никто в Чечню не зовет. Во–вторых, Россия там с Чечней сама в состоянии справиться. А вот если вспыхнет пожар здесь и это будет направлено против России, мы, конечно, через Беларусь танки в Москву не пустим: если надо, мы будем воевать здесь за общие интересы». Я это белорусам прямо сказал и не единожды. Хотя у нас эта проблема — она очень болезненная. Вы не зря сказали о Хатыни. У нас белорусы хорошо знают и помнят, что такое война. Поэтому мы миролюбивые, толерантные люди, потому что мы потеряли треть жителей республики в той войне. Нас давили, травили, мучили, сжигали живьем... До сих пор мы не можем восстановить численность населения, которая у нас была накануне Великой Отечественной. Но, тем не менее, мы видим, как развивается мир, мы видим, что происходит в этом мире, мы видим те вызовы, которые сегодня есть, и отсидеться в стороне никому не получится, в том числе и в тихом спокойном доме, имя которому Беларусь.


Елена Козлова, «Кредо. Очень полезная газета», Красноярский край: Шчыра дзякую Вам, Прэзiдэнт, за цёплую сустрэчу. Гасцiнна на Бацькаўшчыне, Радзiме маiх продкаў.


Мы вчера были на празднике белорусской письменности. То, что вы поддерживаете историю, — это настолько тронуло!


Лет 15 назад писатель Виктор Астафьев был в Японии. Он посмотрел: страна небольшая, люди живут замечательно. Он спрашивает: «Сенако–сан, скажи мне, пожалуйста, почему вы, такая маленькая страна, у вас тут порядочек есть, а мы, такая огромная держава, из века в век говорим: страна наша обильная и богатая, но нет в ней порядка?..» Вот это я хотела и адресовать Вам: на чем строится порядок в Беларуси? И еще, батька Лукашенко, так Вас наши сибиряки зовут, товарооборот между Красноярским регионом и Беларусью всего 81 млн. долларов. Так начнем от печки, с помощью народной дипломатии.


Лукашенко А.Г.: Вы правильно говорите. Мы многое бы могли решить, наверное, в два раза был бы и товарооборот больше, и интенсивнее сотрудничество было бы, если бы нам разрешили напрямую сотрудничать с российскими регионами именно так, как мы договоримся. Газ, нефть, металлургия и так далее. Думаю, что скоро мы снимем существующие препоны. И если по цене договоримся — мы товарооборот увеличим.


А то, что в Сибири много наших людей, я в этом убедился несколько лет назад, бывая и у вас, и в других регионах. Сибиряки чем–то похожи на белорусов. Или белорусы на сибиряков. У нас есть что–то общее: мы очень надежные люди.


Вы говорите о порядке. Да, должен быть просто порядок в стране! Если бы нам столько не приходилось тратить на оборону и цены на энергоносители были, как сейчас, Советский Союз, наверное, вечно бы существовал. Вроде бы порядок был, и людей тогда было в два раза больше, и территория больше, чем сейчас у России, и был порядок. Мне кажется, что порядок основывается, как и любое другое явление, на определенных вещах, критериях, на каком–то фундаменте. Этот фундамент надо выстроить, должна быть система, и все в этой системе должны честно работать. Прежде всего с чистыми руками, насколько это возможно в нашем жестоком мире. Коррупция нам здесь не попутчик. Это самое страшное, что может быть. Я вам откровенно скажу: проезжая даже возле Москвы (а вы знаете, что Москва все–таки на порядок выше других регионов и развивается быстрее и так далее), мне как–то даже обидно бывает. Хотя много вроде строится там, но, на мой взгляд, хаотично. Но вот по дороге едешь, а она какая–то уже старая, неубранная, неухоженная. Вот такое впечатление. И я редко сдерживаюсь. Даже обсуждая эти вопросы с россиянами, говорю: «Ведь у вас столько денег!» А где же порядок?


Говорят, что вы в связи с ипотечным кризисом в США (а деньги же ваши там были размещены) потеряли около 100 млрд. долларов. 100 миллиардов! Если бы нам дали такие деньги, 100 млрд. этих «потерянных», вы бы Беларусь вообще не узнали. То есть и деньги у вас вроде есть, и желание, кажется, есть, а блеска сегодня нет. Как в других государствах, которые, как и Россия сегодня, «захлебываются» от нефтедолларов, от продажи сырьевых ресурсов. Поэтому надо объединить общие идеи и показать пример, создав систему. Надо в этом направлении двигаться вперед. Это основа любого порядка. А мы так: вот рыночные отношения — и это все благо само по себе на тебя обрушится. Не обрушилось. Я знаю одного средней руки российского бизнесмена. Задаю ему вопрос: «Слушай, а сколько вот ты за год лично зарабатываешь денег?» Он не один владеет компанией, но это его компания, и там большинство акций его. Он говорит: «В прошлом году примерно 350 млн. долларов». Это не олигарх, это не самый богатый у вас человек. А вот в этом году у него будет около миллиарда прибыли. Один человек после уплаты налогов получает миллиард долларов, и что можно делать с такими деньгами? Эти люди живут совершенно в ином мире. Отвечаем: сейчас выгодно деньги вкладывать в искусство. Я говорю: ну ладно, закупил ты эти картины, куда? А он отвечает... в склад и в Швейцарию. Яхты, земля, собственность и прочее, вот туда мы вкладываем деньги. И мне опять же, говорю, непонятно: ну столько домов, столько земли, ты там можешь и не побывать. Там будет видно, говорит. Но ведь это — сырьевые деньги, это же от Господа Бога. Они не должны уходить на Запад. Если даже частник их заработал, они должны оставаться в России и работать на Россию. Этого не происходит. Немало денег, заработанных в России, на российской земле, находится за пределами России и работает на чужую экономику. Вы это не хуже меня знаете.


Александр Тихонов, «Орловская правда»: Я — представитель аграрной Орловщины. У нас тоже, как и в Беларуси, нет ни нефти, ни газа. Основа — это земля, теплые крестьянские руки, добрые сердца. И мы с таким огромным наслаждением посмотрели Ваши агропромышленные предприятия, поели колбасы, в которой в отличие от многих наших московских заводов еще и мясо оказывается. Расскажите о Вашем видении развития АПК, и еще более узкий вопрос. У нас с вами есть совместный проект: у нас на базе трактора «Беларус» делают прекрасные погрузчики. Когда же у нас появится «Беларус» такой, чтобы «КЛААС» просто ушли в небытие? Сможем мы все–таки создать настоящую агропромышленную технику?


Лукашенко А.Г.: В этом году благодаря той технике, которую мы создали, мы получили урожай выше, чем на Кубани. В зоне критического земледелия в Беларуси трудно было себе представить даже 3 года тому назад, что мы получим кубанский урожай. Мы научились возделывать южные сорта. Сегодня активно развиваем подсолнечник, сою, рапса получили столько, что, наверное, трудно будет переработать.


Сахар мы закупали когда–то на Кубе. Сейчас мы производим миллионы тонн свеклы, свой сахар производим и продаем больше, чем потребляем. То есть мы уходим от импорта многих продуктов. Нам еще надо время, для того чтобы эти позиции закрепить. Но это благодаря той технике, которую мы произвели. Мы уже научились делать и плуги оборотные, и комбайны, и целый ряд тракторов. Вас надо было завезти на МТЗ и показать, что было тогда, в советские времена, и что теперь. ...Тогда мы делали 3 модели тракторов, сегодня — больше 50, на все случаи жизни. Да, еще надо год–два для того, чтобы качество довести до нужного уровня, чтобы создать свой двигатель для мощного трактора, о котором вы, видимо, говорите, но у нас уже этот трактор есть с двигателем в 350 сил, кажется. Это мы доведем до ума в течение двух лет, и вы тогда забудете про «КЛААСы» и про другие модели. У нас же, в Беларуси, их немного этих «КЛААСов». Просто для того, чтобы видеть, на каком уровне мир развивается, мы несколько экземпляров закупили, а в основном пользуемся белорусскими тракторами. А земля у нас похуже, чем на Орловщине, так что вы запросто можете белорусскую технику использовать. А в будущем 350–сильные, 400–сильные тракторы у нас будут, а мощнее и не надо. Мы создали новые комбайны тогда, когда вы лет 10 нам не могли поставить «Доны» потому, что завод разваливался в Ростове–на–Дону. У нас не было другого выхода, как создавать свой комбайн. И тогда мне говорили: «12 лет комбайн «Дон» делали, а вы за два года». Это сталинизм, такое невозможно. Но ведь сделали. Мы за 10 лет 5 комбайнов создали.


И нас эта техника в этом году спасла, потому что год был по погоде влажный. Нам было отведено три недели с дождями, со всем, чтобы убрать. И мы убрали. И получили кубанский урожай. Вот я с Ткачевым (губернатором Кубани) разговаривал. Это невероятный урожай. А ведь еще кукуруза. Мы уже научились возделывать кукурузу на зерно, а раньше только на силос, потому что на Ставрополье и на Кубани могли купить зерно. Все можно, все возможно. Мы отказались от закупок лука, чеснока, спаржи, фасоли и так далее. Все начали делать сами. Вот только экзотические фрукты мы завозим.


А что касается колбас — тут особый момент. Я помню, когда был дефицит этого всего, наши производители начали клепать тоже, как сейчас вот вы говорите, сои побольше и так далее. Я специалистам говорю (вот тут уже проявился «авторитаризм» наш), что этого не позволю делать. Вы оставьте те рецепты, которые у нас были, лучшие. Ведь рынок быстро наполнится и спрос будет только на нормальные продукты там, где, как вы говорите, еще и мясо есть. И мы эти рецепты сохранили. Сейчас люди разобрались: если шоколад выбирают, то смотрят, какой состав. А мы заставляем россиян, которые везут нам «шоколад» в два раза дешевле, писать состав: какие наполнители в этом шоколаде? А у нас читаю — натуральный шоколад. Так лучше шоколадку натуральную купить, чем три, которые тебе привезут. Вот как повернулась ситуация. Мы не стали упражняться, когда был дефицит, и лишь бы что производить здесь, в Беларуси. До последнего времени мы не умели упаковывать это все, лоск придавать. Ну а когда взялись за это, то, оказывается, мы и завернуть умеем. И не только конфеты, но и колбасу. И внешне упаковка похожа на западную, а внутри действительно то, о чем вы говорите. Нам год–два надо для того, чтобы полностью вытеснить импорт. Но хочу вам сказать, что это очень показательно, что у нас на МТЗ, на МАЗе, на других предприятиях очереди на год вперед, чтобы купить технику. Предоплату за полгода осуществляют, становятся в очередь, чтобы купить эту технику. Мы не успеваем за потребностями рынка. Показателен один факт, когда ко мне Туркменбаши обратился: слушай, нечем убирать хлопок, помоги, надо три тысячи тракторов через месяц. Я говорю: ты что, с ума сошел, мы давно трехколесную технику не делаем, ты же вчера чем-то убирал? Да, убирал, отвечает, этими «КЛААСами» – все под забором стоят. Вовремя масло не заменил – вс е , двигатель вышел из строя. Вот если бы нам МТЗ. Люди уже привыкли к этой технике. Она простая, надежная. И мы за месяц эти три тысячи тракторов сделали. Он заплатил ту цену, которую мы назвали. И сейчас мы восстановили производство этих трехколесных тракторов и продаем по всему миру. Спрос на нашу технику есть большой. Но вы правильно сказали, нам надо еще дорабатывать ее и совершенствовать.


Элла Таранова, РИА «Новости»: Насколько сейчас важно для Беларуси взаимодействие в рамках ЕврАзЭС ОДКБ? И еще. Дмитрий Медведев уже посетил несколько стран СНГ. Планируете ли Вы встретиться с российским Президентом на своей территории?


Лукашенко А.Г. : Да, планирую. Мы встречались в Бресте. Это его был первый визит сюда в Беларусь. Мы принципиально договорились по многим вопросам. Затем еще были две встречи. До конца года, наверное, еще две будут. Я имею в виду Высший Госсовет. И мы договорились, что накануне, если появится необходимость, мы встретимся.


Я вам должен сказать, что дай Бог, чтобы у нас отношения и дальше так развивались, как сейчас. Если бы это необходимо было, мы бы по звонку нашли время в графике и встретились бы немедленно, притом в любой точке.


Что касается активизации политики отношений в рамках ЕврАзЭС, ОДКБ, конечно, хотелось бы, чтобы у нас ОДКБ была настоящей организацией, ну как НАТО. У них же договор четкий. Если страна какая–то из НАТО подверглась агрессии... У нас этот пункт, по–моему, не все даже ратифицировали. К этому надо идти. Военные компоненты мы будем усиливать, об этом Медведев сказал в своем заявлении после заседания ОДКБ , что коль мы уж союзники, то нам надо серьезно посмотреть на наши отношения. И если мы готовы к этому с Россией, то, значит, надо с Россией проводить такую политику. Если к этому готов Казахстан и другие готовы присоединиться, значит, надо подписать и жестко выполнять этот договор. Есть еще много нюансов, которые могут нас не устраивать в ОДКБ. В ЕврАзЭС еще больше таких моментов. Хотя перспектива очень хорошая. И потом, вы, наверное, правильно сказали, что и Россия «начала активизироваться». Я вам приведу только один пример. Россия поставила своей целью вступить во Всемирную торговую организацию. Было такое. Не знаю, как сейчас, но когда–то такое было. И вот мы в рамках ЕврАзЭС приперли Путина к стене и говорим: так ты нам скажи правду, что приоритетно у вас в России — или ВТО, или же ЕврАзЭС? Выстраивание тесных экономических отношений в ЕврАзЭС, объединение усилий, а свои усилия объединив, договорившись, нам легче будет потом в ВТО вступать, каждому по отдельности. Но вы скажите, что для вас приоритетно — мы или ВТО? Путин говорит: да что вы, конечно, вы. Я говорю: знаете что, давайте позовем сюда Германа Грефа. Он у вас переговорщик в этом направлении, давайте все–таки послушаем, вы же не против? Он говорит: да, конечно, конечно. Позвали Грефа. Приходит. Я ему задаю этот же вопрос. Он говорит: на нас вы не обижайтесь, но приоритет — это ВТО. Вот мы вступим в ВТО — и вам будет легче. Я говорю: Владимир Владимирович, так как?


Вот вам и «активизация» политики. И тогда я задал вопрос Грефу: а есть расчет, сколько вы теряете в связи с тем, что вы не в ВТО? Он назвал цифру — от 700 миллионов долларов до миллиарда. И я понял: расчетов–то этих не было. Сейчас я знаю, что в случае вступления в ВТО ежегодно Россия может терять от 15 до 20 миллиардов долларов. И хорошо, что активизировалась Россия. Это говорит о том, что Россия, наверное, наконец–то определила, что в ВТО ее не ждут, а если и ждут, то вы знаете какую — «распятую», которая приползла бы туда. Не было бы счастья, да несчастье помогло — вот эти события. Конфликт на Кавказе — это только начало. Хотя никакой это не конфликт России с Грузией. Я об этом сказал на ОДКБ — впервые американцы «получили по зубам», впервые за последние полтора десятка лет. И это дорогого стоит. Они почувствовали, что никто просто так созерцать их политику не будет. В этом вся суть. Дело здесь не в Грузии, разве Грузия бы начала этот конфликт, если бы за спиной кто–то не стоял? И Россия справедливо поступила, остановила агрессора. Ведь это было фашистское нападение. Я сразу Медведеву в Сочи сказал: это похоже на 41–й, 22 июня. Ночью на головы мирных жителей посыпались бомбы, да еще страшное оружие — «Грады». Залп «Града» 4 — 5 гектаров накрывает и все там сгорает. Как это иначе назвать? После этого Россию обвинили неизвестно в чем. Вот, наверное, наступило такое протрезвление, что все–таки здесь сначала надо искать свое счастье. Надо навести порядок в своей стране, со своими друзьями–союзниками, с государствами, с которыми ты граничишь, и ты намного будешь потом сильнее. И не искать, знаете, вот эту вот выгоду — на доллар больше будет стоить тысяча кубов газа, на доллар меньше.


Некоторые СМИ говорят: «Вот Лукашенко тут будет торговаться сейчас за газ». Нет. Я даже не напоминал Президенту России о каких–то газовых проблемах. Не в этом дело. Я предложил концепцию: вы нас не выталкивайте со своего экономического пространства, делая разницу в несколько раз в ценах на энергоносители. Мы же вам в два раза дешевле продадим свою технику. Зачем вы нас загоняете неизвестно куда по этим энергоносителям, в то время как у нас с вами договор. Договор межгосударственный, о том, что у нас субъекты хозяйствования, в Беларуси и России, должны иметь равные условия. Почему вы фактически денонсировали этот договор? Видите, как ситуация повернулась буквально в течение полутора–двух лет? Поэтому дай Бог, чтобы эта активизация, о которой вы сказали, политика российская выглядела таким образом, что Россия четко определилась: вот друзья, вот родные, близкие, вот соперники, ну, если есть, враги. И чтобы мы, те, кто небезразличен к России, а это не только Беларусь, но прежде всего Беларусь, четко знали, чего хочет Россия. По–моему, вот такой этап наступил. И это хорошо.


Оксана Худякова, ТРК «Удмуртия»: Александр Григорьевич, я представляю город Ижевск. Это родина автомата Калашникова, город оборонщиков. Он долгое время был закрытым. И, наверное, мы до сих пор где-то преодолеваем этот комплекс закрытого оборонного города. Используем любую возможность, чтобы вывести и гражданскую продукцию на российский, на международный уровень, занимаемся поисками партнеров для наших промышленных предприятий. в от один из примеров, о котором могу сказать. У нас 17 сентября республика отмечает историческое событие – 450 лет как Удмуртия вошла в состав российского государства. К празднику этому готовились очень долго, года три. Это было не только ради того, чтобы вспомнить историю, но и чтобы история послужила на развитие региона. И в принципе подвижки есть. Регион узнают, появились и государственные заказы на гражданскую продукцию оборонных предприятий, и возможности у наших промышленных предприятий, опять же оборонных, участвовать в международных проектах.

С Республикой Беларусь у нас складывались всегда достаточно успешные отношения. Но договор о сотрудничестве был подписан нашим президентом Александром Волковым и Вами еще 10 лет назад. Ситуация за это время изменилась и у вас в стране, и у нас в российских регионах. Как Вы считаете, нет ли уже необходимости пересмотреть вот такие вот договоры, которые были подписаны достаточно давно уже с российскими регионами?


Лукашенко А.Г.: Подписали договор в то время прогрессивный, сейчас надо его модернизировать, приезжайте, будем подписывать. Уверен, что договоримся по всем вопросам.

Оксана Худякова: Можно еще у Вас спросить: к нам на праздник приехать сможете?

Лукашенко А.Г.: Не знаю.


Екатерина Польгуева, газета «Советская Россия»: Александр Григорьевич, я уже в третьем пресс – туре. Наши читатели всегда ждут этого, хотя, знаете, не все радуются. Тут вот на "Ростсельмаше" обиделись, решили, что "Гомсельмаш" мы перехвалили немножко. Первый мой пресс–тур был в 2004 году, тогда нам тоже показывали белорусские предприятия, и сложилось впечатление, что вот белорусская промышленность стоит, как Брестская крепость, вопреки всему — не сдается. С тех пор многое изменилось, видно, что положение теперь куда лучше. Но есть один большой повод для беспокойства, скажем, у нас, как у людей, у которых есть российский опыт. Это приватизация. Известно, что ряд многих, в том числе и успешных предприятий Беларуси, стоят в списке на приватизацию, тот же «Гомсельмаш», МТЗ. На предприятиях нам говорили, что даже рады этому, потому что как бы собственные внутренние ресурсы уже исчерпаны. И все–таки что это — вынужденная мера или действительно естественная, экономическая мера?


Лукашенко А.Г.: Вы знаете, если нам кто–то на «Гомсельмаше» или на МТЗ говорил о том, что у них ресурсы внутренние исчерпаны, они дальше жить не могут, нужен частник, то это человек недалекий. Какие ресурсы исчерпаны? А если придет частник, то манна небесная будет оттуда на него падать? Нет.


Предприятие, будь оно частное или государственное, развивается по экономическим объективным законам, там ничего не выдумаешь, не придумаешь. Что вы думаете, если придет нефтяник, приватизирует МТЗ, он что, деньги сюда будет перекачивать? Даже при таких ценах на нефть он этого делать не станет. Он будет строить свой бизнес так, чтобы отсюда деньги иметь, и если здесь кредиты брать, то погашать их за счет производства тракторов. Это же всем понятно. Поэтому государственные или частные предприятия — по большому счету, значения не имеет. Мы нашли возможность с государственными предприятиями эффективно работать. А частник? Он получил прибыль, всю вывез. Мы же всю прибыль реинвестируем в производство на этом предприятии. Вы придете, станете частником, вам же захочется, как у Абрамовича, иметь яхту, самолет и прочее. А это сегодня недешево, это за счет прибыли. Поэтому не верьте, что ресурсы исчерпаны, что придет кто–то и принесет неизвестно откуда деньги. Он придет, он оптимизирует численность, еще что–то, будет производить то, что в его интересах. Он будет сориентирован чисто на бизнес. И то, что мы делаем на МТЗ сегодня, — это невыгодно было бы частнику. Мы акционируем предприятия, но это не значит, что мы потеряем контрольный пакет акций. Отнюдь нет. У нас некоторые государственные предприятия приватизированы, но в связи с тем, что это были государственные предприятия и они перешли по некой рыночной цене к частнику, государство сохраняет за ними контроль.


Что такое цена предприятия? Нам частник говорит: «Ну, это цена сараев там, оборудования и так далее». Чепуха. Главное — это мозги, школа, люди.


Сейчас мы начинаем атомную энергетику развивать, строить атомную станцию, ориентируясь, наверное, на Россию, но еще решение будет принято в ближайшее время. Мы же и людей просим сюда: россиян, французов, немцев. Чтобы они научили. Так, как по космосу работаем сейчас с россиянами. Да, у нас большой задел космический со времен Советского Союза, но многого у нас нет, потому что 15 — 20 лет уже мы не занимались этим. Вот мы и ЦУП свой построили, но нужны люди. Поэтому кто сказал, что частник заплатил ту цену, которую стоит это предприятие? Нет. Рыночная цена — она, знаете, «от балды». А внутренние резервы предприятия — это те резервы, за счет которых всегда оно развивается. Это средства амортизации, прибыль, это кредиты и так далее. Надо шевелиться для того, чтобы продать подороже свой продукт, тогда будут эти средства. Мы акционировать будем (и мы этого не боимся) и трубы, и МТЗ, и БелАЗы, МАЗы и так далее. К нам приезжают и начинают: «Вот, мы готовы вложить в «Беларуськалий». Я говорю: «Что значит вложить?» — «Ну вот, в контрольный пакет». Я говорю: «Спасибо. До свидания». Разговор короткий. Мы пока сами справляемся с этим предприятием, нам не надо его продавать. А вот с частником белорусско–российскую калийную компанию создать — тут я был сторонником. С вашей стороны «Уралкалий». Вот я сейчас сравниваю государственные и частные предприятия. И я вижу, что наше совместное предприятие абсолютно не уступает частному предприятию, а то, что государство и народ гораздо больше от этого имеют, я об этом уже вам сказал, ведь прибыль остается вся здесь. А там частник распоряжается оставшейся прибылью, а она немалая сегодня.


Да, мы заявили о том, что акционируем предприятия, а потом продадим 10 процентов акций, если хорошие деньги за это заплатит интересный инвестор. Придет с деньгами, купит эти 10 процентов и будет потом от прибыли получать дивиденды. Но мы же контроль не теряем. Вот что имеется в виду. Это не значит, что мы завтра трубы кому–то отдадим, газопроводы, нефтепроводы и так далее, хотя я не исключаю, если будут выполнять все наши условия. Поэтому вы не должны в России смотреть на список какой–то, что мы завтра все это распродадим. Мы ничего не собираемся «распродавать», мы будем продавать только то, с чем не справляемся сами. Там, где справляемся, как на БелАЗе, МАЗе, МТЗ, мы продавать не будем вообще. У государства не должно быть обвальной приватизации, шоковой, как мы ее называем, когда вот все сразу, чохом, продали. Точечная приватизация — это значит конкретные какие–то объекты. Мы не против частной собственности, мы не против приватизации.


Но мы хотим по–хозяйски это делать, чтобы это было на пользу всем людям. В этом смысл социально ориентированной экономики, а не то, что предприятия будут работать, а прибыли больше будет. Где эти деньги будут? В государстве, у народа или у одного человека?


Зинаида Курбатова, ГТРК «Санкт–Петербург»: Петербург, к сожалению, часто называют не только культурной столицей, но и даже больше криминальной. Нам здесь рассказали о том, что у вас, скажем, в парк Челюскинцев можно прийти в 12 ночи, в час, никого и ничего не боясь. Это означает профессиональную работу правоохранительных органов и силовых структур. Как удается добиться вот такого профессионализма?


Лукашенко А.Г.: То, что в парк Челюскинцев можно свободно пойти, я вам готов подтвердить из своей личной жизни. Мой малыш, ему пятый год, без меня с человеком, кого я попрошу, потому что все–таки ограничено передвижение сыновей, идет в парк Челюскинцев вечером, чтобы посмотреть, на чем–то там покататься. Я абсолютно уверен, что это спокойно и нормально. То же самое парк Горького, любая другая зона отдыха. Мне нравится всегда, когда приезжают иностранцы, говорят: вы знаете, а в Минске можно свободно ходить поздно вечером с ребенком, с коляской, за руку водить по вечернему Минску, ничего не боясь, что с тобой что–то случится. Вот это — бальзам на душу или на сердце. Но нам очень трудно сохранить это, когда вокруг поддавливает этот криминал. Это мы в свое время развалили страну (СССР), а они ведь не развалили свои преступные системы. Они как жили в Советском Союзе, так и живут. Поэтому и сюда иногда залетают, но прекрасно знают, что здесь с ними церемониться никто не будет. Я могу вам привести нехороший, наверное, пример, но красноречивый. Наши журналисты об этом знают. Были времена, я еще молодым Президентом был, когда мне все чаще стали докладывать о том, что, как и в России на дороге Брест — Москва, так и у нас появляется разбой — задерживают машины, выкидывают людей, машины отбирают, товар и так далее. И мы как ни наводили порядок на трассе, ничего не получалось. Тогда я пригласил генералов из силовых структур и сказал, что такие негодяи, когда уверены в этом наверняка, что они есть, должны быть уничтожены... В течение года мы проблему решили. И вы не думайте, что мы стрельбу открыли и перестреляли всех. Как только они поняли, что с ними церемониться никто не будет, все — полная тишина. А как с ними поступать иначе?

Мы использовали разные методы, чтобы был порядок. Но главное — на это надо реагировать. И если коррупция будет жуткая, ты порядка там никогда не наведешь. Все будет покупаться и продаваться. А я ведь, когда–то меня критиковали за это, сам по рынкам ходил, чтобы навести там порядок. Вон Павел Изотович (Якубович) сидит, «Советская Белоруссия», президентская газета, я ему говорю: «Слушай, надо купить поросенка в селе и продать его на Комаровском рынке. Возьми журналистов и все потом опиши». Они поехали в село, договорились с кем–то там, заплатили, купили. И каждый шаг прописали в «Советской Белоруссии», как они продавали этого поросенка. А там на подступах к рынку уже сидели, это тоже вам известно, те, которые оптом все скупали и держали здесь высокие цены — ни проехать, ни пройти. Журналисты все это описали, и через месяц был идеальный порядок и места свободные появились на рынке. Есть у крестьянина что продать, он хочет сам продать — приехал, купил место и гласно все продал. Не хочет — пожалуйста, отдай посреднику, это твое дело. Но большинство сами ведь хотят, это же деньги. И так со всей продукцией. Все от нас, все можно решить. Рыба гниет с головы. Как ни банально, но это так.


Юрий Слуянов, телерадиокомпания «Молодая культура Сибири»: Глубокоуважаемый Александр Григорьевич! Я представляю столицу огромной Сибири – Новосибирск. Хочу Вас поблагодарить за приглашения, всегда еду. И спасибо за приглашение на "Славянский базар". Меня сейчас оттуда не выгонишь. Привожу оттуда по 60 часов и показываю в Новосибирске эти замечательные концерты. Но сегодня я хотел поговорить на несколько неожиданную тему – о болотах. Она, эта тема, знаете, меня настолько изумила. Дело в том, что некоторое время назад Белтелерадиокомпания предложила мне снять фильм о болотах сибирских, полесских и азербайджанских.


Я думал: странно, зачем белорусам еще и болотами заниматься? Но когда я в эту тему вошел, я понял, что Беларусь — мудрая страна. Полесье — это легкие Европы, Беларусь думает о легких Европы. То есть о будущем: о детях, внуках... И я бы хотел, чтобы вы сформулировали кратко какие–то основные принципы экологического будущего Беларуси.


Лукашенко А.Г.: Вряд ли я вот так сразу, без специалистов сформулирую эти экологические принципы. Скажу только одно, главный принцип: если в Минске или где–то в стране кто–то бездумно начнет рубить деревья, он будет иметь отношения с Президентом. И когда я встречаюсь с мэром Минска, у нас же и стройки большие и прочее, он говорит: Александр Григорьевич, вот понимаете, вот нам надо вырубить там 5 деревьев, но мы вместо этого высаживаем целый парк. Это уже у чиновника внутри, это уже удалось привить. Я ведь вырос в селе, на природе, и с величайшим трепетом отношусь ко всему, что нас окружает.


Вы говорите о болотах. Правильно — это легкие Европы. Я думал, что Беловежская пуща больше всего дает кислорода. Ничего подобного. Болота больше всего дают кислорода. Слава Богу, в свое время не все осушили в Беларуси. А за Припятью ближе к Украине — там вообще непролазные болота, там вряд ли кто–то когда–то проходил. Там тоже удивительный воздух, я часто там бываю и живу неделями на юге республики. И с вами абсолютно согласен. Мой главный принцип: ни в коем случае не разрушать, не нарушать природу — один из государственных приоритетов. А научные принципы ученые сформулируют. У нас они есть. За этим мы очень серьезно наблюдаем. Мы хотим остаться чистой республикой.


Кстати, недавно, будучи в ООН, узнал, что в мире самая чистая вода в двух странах: у нас в Беларуси и в Хорватии (сегодня уже цена питьевой воды, вы знаете, как цена нефти). П оэтому у нас самая лучшая водка. Водка – это же вода и спирт. Если качественная вода – и водка хорошая.


Анатолий Певнев, «Областная газета», Свердловская область: Александр Григорьевич, на одной из первых пресс–конференций для российских региональных СМИ Вы, говоря о своем методе управления в Беларуси, говорили, что у Вас «авторитарный метод управления». Прошли годы — 6 лет. Что–нибудь изменилось в Ваших подходах к руководству?


Лукашенко А.Г.: Нет. Вряд ли что–то изменилось. Я просто стал более спокойным. Потому что сегодня уже в десятки раз за сутки хлеб не дорожает. Мы решили по многим направлениям многие вопросы, связанные с безопасностью. Поэтому я могу более спокойно управлять государством. Появились и новые люди в руководстве, которые уже не подвергают сомнению тот курс, который проводится. Вы с любым можете поговорить.


Знаете, раньше как было? Чиновник смотрит по сторонам: Беларусь идет не тем путем, как другие. И думает: кто его знает, наверное, надо вот так. А еще личная заинтересованность и прочее? Сейчас этого уже нет. Поэтому мне никого не надо убеждать. Мы как единая команда в руководстве страны работаем. А то, что вы называете «авторитарный метод», наверное, каждый по–своему это понимает. Я никогда не принимаю решения с бухты–барахты. Вот взял, рубанул — и точка. Да, внешне я могу рубануть, сказать четко и проконтролировать, чтобы было выполнено. Но до этого мы десятки раз все это прокрутим, обсудим. У нас ситуация, жизнь, обстоятельства заставляют так делать. У нас нет огромных денег, чтобы мы делали много ошибок. Когда много денег, ошибку сделал — можно залатать потом дыру. У нас денег нет. Поэтому надо четко просчитывать. И мы просчитываем, чтобы не было ошибок. Ну а потом, конечно, жесткий контроль. Вот в чем суть этого «авторитаризма», как я его понимаю.


Если на авторитете Президента что–то держится, ну, наверное, это есть «авторитаризм» в нашей стране. Вот он сказал — будет сделано, многие, так слышу, говорят. Не сказал — могут не сделать. Не знаю, плохо это или хорошо? Наверное, нигде не может быть иначе...


Посмотрите, что сегодня происходит в экономике. Я уже сказал, что цены на энергоносители для нас поднимались до жутких объемов. Мы сегодня на нефть имеем цену мировую. Поэтому нам было непросто. Но мы, сжав зубы, искали выход, все вместе. И мы его вроде бы нашли. Да, мы очень много хорошего производим. Но не так богаты. Почему? Потому что прибыль небольшая пока, потому что затраты очень большие. Энергоносители, сырье, комплектующие — до 70 процентов в себестоимости продукции. Где же тут большая будет прибыль? Но, я думаю, это не вечно. Коль мы держимся на плаву и спрос на нашу продукцию есть, пусть даже цены не упадут на энергоносители. Хотя дело не в этом: упадут, не упадут. Мы все равно будем нормально жить, нормально.


Вот я специально когда–нибудь вас приглашу к концу пятилетки и покажу объекты здравоохранения: ФАП, амбулатория. У нас система четко выстроилась с учетом советских времен, что–то лишнее выбросили, что–то оставили. Покажу районную больницу, областную и республиканские центры и республиканские больницы. Эта вся система выстроена. Все элементарно просто: фельдшерско–акушерский пункт, амбулатория, участковая больница, там, они в основном на селе, оказывают определенный спектр услуг, хирургические операции не делают. А районная больница — у нее есть свой спектр услуг. С аппендицитом мы из районной больницы не возим в областную. Более сложные операции — в областных больницах, а очень уж сложные — для этого есть республиканские центры. И каждому доведено задание. Вот у вас национальные программы после нас начали разворачиваться — и в здравоохранении, и в сельском хозяйстве. Я как–то Путину говорю, когда он был президентом: «Вы не с этого начали. Не с зарплаты врачам и машин скорой помощи надо начинать, а надо привести в порядок больницу и насытить ее самым современным оборудованием. И уж под это давать заработную плату, причем дифференцированную». У нас некоторые врачи тысячи долларов получают, но таких немного. Те, которые делают операции на уровне западных технологий, на уровне мировом.


Мы поставили эти задачи, и мы их решили. Мы оборудовали, отремонтировали, построили новые больницы и сразу же предоставили заработную плату врачам. Я не говорю, что она там огромная, но — дифференцированная. Высококвалифицированную помощь оказываешь — будешь тысячи долларов получать, а если ты только с фонендоскопом ходишь с утра до вечера, то такая и зарплата. Это мы прямо говорим.

Мы восстановили все гинекологические центры и больницы, родильные дома делаем суперсовременные. Я не знаю, кто у нас в Англию ездит рожать детей, вряд ли. Мы за рубеж никого не направляем на лечение.

Еще надо 2 года для того, чтобы здравоохранение привести в порядок. И, видимо, где–то 2 года для того, чтобы то, что «наворотили» в образовании, тоже привести в порядок. У нас хватило мужества отказаться от всяких этих «суперсовременных» нововведений. Мы за основу взяли советскую школу, благо, что далеко от нее не ушли. Все же мы оттуда. Вот сейчас успокоились, используя, конечно, этот опыт реформирования, спокойно вырабатываем новую систему образования. Здоровье и образование, это я твердо убежден, — главное для человека.


Александр Шилкин, «Смоленская газета»: Как Вы оцениваете перспективы экономического, культурного сотрудничества между Беларусью и Смоленской областью?

Лукашенко А.Г.: Я даже на этот вопрос отвечать не хочу как–то по–серьезному. Потому что Смоленская область — это Беларусь. (Смех в зале.) У нас нет никаких проблем. Хлеб надо убирать — мы едем к вам и убираем, если у себя уже убрали. И даже если не убрали. Звонит наш губернатор: «Слушайте, вот тут у смолян осыпается хлеб, но мы еще сами не убрали, можно ли туда?» Я говорю: «Ради Бога, ты там разбирайся, но это же наши люди. Смоленские, брянские, черниговские, псковские. Это — большая политика. Эти люди никогда плохо о Беларуси не скажут. Поэтому вы помогайте им. Может, у себя не успеете убрать, но помогите». Никаких границ, ничего нет. Поэтому какое тут может быть деление на смоленское и белорусское? Это наши люди, и этим все сказано. Мы жили всегда в мире, когда–то эти земли в состав Беларуси входили. Но мы не претендуем на эти земли, нам хватает своего. А вот строить отношения мы будем как самые родные и близкие люди. У нас не должно быть никаких барьеров и разграничений. Люди смоленские, витебские, могилевские — они как сотрудничали, так и сотрудничают, и мы должны там что–то запрещать. Мы в этом отношении будем наше сотрудничество развивать. Это не просто слова. Это действительно так. И это на самом высоком уровне поддерживается такая политика. Надо вам что–то — пожалуйста, двери открыты.

Надежда Бабенко, газета ”Ставропольская правда“: Александр Григорьевич, я с удовольствием передаю привет, а самое главное, большое уважение от всех жителей Ставропольского края. А вопрос у меня такой. Сегодня отмечается Международный день солидарности журналистов. Честно скажите, больше положительных или отрицательных эмоций Вы получаете от общения с нашим братом-журналистом?

Лукашенко А.Г.: Я приверженец искренней политики. Я считаю, что в этой политической грязи, которая существует, должно быть что-то чистое, порядочное, насколько это только возможно. Я приверженец этого. И когда журналист - то ли по заказу, то ли еще по какой-то причине (что там греха таить, по-разному бывает) - врет, меня это жестоко оскорбляет. Люди же это читают, зачем же вы травите людей? Я раньше бросался, образно говоря, без оружия на таких журналистов. Сейчас я более спокойно к этому отношусь, хотя очень хорошо знаю, что там пишут и о Беларуси, и обо мне. Знаю, что это уже не искоренить.

Общение с журналистами, вы должны это четко понимать, для любого президента – экзамен. Вот я вчера, позавчера думал о том, что встречаюсь с вами. Мне принесли по всем направлениям информацию. Читаю и понимаю, что подготовиться ко всем вопросам невозможно. Как же ты подготовишься, это же не в университете, где есть перечень вопросов, которые войдут в билет экзаменационный. Спросить же могут что угодно, и если ты в целом не знаешь этой кухни , то не сможешь ответить. Поэтому общение с вами – это экзамен для любого политика. О н может фанабериться , мол, я президент, у меня власть большая. Но если ты, извините, дурак, то от журналистов этого не скроешь. У вас профессия – ковыряться в мозгах любого политика, любого человека, с которым вы общаетесь, и находить (может быть, в силу вашей профессии) прежде всего негатив какой-то для начала. Конечно, с разными журналистами общение идет по-разному, и впечатления разные. Видите, как я отреагировал на ”Известия“, хотя сам же и подумал: ”А ведь в ”Известиях“ разные люди работают“. Ведь наверняка это человек, который правильно оценивает то, что видит. Но позволят ли ему так написать или нет? Я же понимаю, что это все не от него зависит.

Да, жизнь меняется. Я список СМИ посмотрел, вижу – ”Известия“, другие, новые появились. Но это и хорошо. Оппозиция говорит: вот тут Лукашенко собрал всех своих сторонников из России, будет им говорить, а они, выпив-закусив, как обычно россияне в некоторых СМИ об этом писали, напишут то, что надо. А я им всегда говорю: ”Вы приглашайте всех: ”Коммерсант“, ”Известия“, ”Труд“ и других. Многие ведь вообще только плохое о нас пишут. Так пусть они побывают здесь. Мне говорят: ”Да нет, они знают, что напишут“. А я говорю: ”Неважно, они приедут, увидят нашу жизнь". Может, и напишут то, что от них там потребуют. Но ведь они же люди, понимают, что на самом деле происходит. Напишут одно, а своим друзьям, родственникам совершенно искренне расскажут о том, что видели. По крайней мере, скажут: вот это плохо, а это хорошо.

Поэтому я настаиваю на том, чтобы журналисты здесь были разные, в том числе и те, которые вообще на дух не воспринимают Беларусь и Лукашенко. И, может быть, важнее, чтобы они были, потому что вы-то люди объективные, честные, особенно с регионов. Вы там с людьми, вы в гуще событий, не в Садовом кольце. Поэтому мне с вами общаться в 10 раз приятнее, я всегда с удовольствием иду на эти встречи, в шестой раз уже. Не только потому, что я хочу, чтобы правду знали о Беларуси. Это не лесть в ваш адрес. Мне очень приятно встречаться, потому что, когда приезжаю в какой-либо регион, и в большинстве случаев с вашей подачи, люди ко мне нормально относятся. Что, они меня лично знают? Нет. Значит, где-то прочитали нормальную газету с нормальной информацией о Беларуси.

А журналистов я очень уважаю, белорусы вам скажут. Потому что это мои сторонники. Не было бы журналистов, никто бы не знал, кто такой есть Лукашенко, что он хочет, что он делает. Они рассказывают по-разному, конечно, оппозиционные – по-своему. Те, кто со мной работают, кто бы они ни были, я на них обижаться не могу. И никогда им задачи не ставлю. Если даже ориентирую в чем-то, то очень редко, говоря, чего я хотел, какой там замысел был в Москве или в Сочи, или еще где-то. И это действительно так.

Ливия Царёва, Нижегородская государственная областная телерадиостудия «ННТВ»: Александр Григорьевич, некоторое время назад Вы общались с нашим губернатором, обсуждали вопросы сотрудничества между Беларусью и Нижегородской областью, подписали договор на поставку сельхозтехники и семян. Насколько активно сейчас сотрудничает Беларусь с Нижегородской областью и каковы дальнейшие перспективы взаимодействия?

Лукашенко А.Г.: Не знаю, насколько активно, потому что все в голове не удержишь. Вы сказали сейчас о сельском хозяйстве, семенах и прочее. Я просто помню одну вещь. Вот губернатор приехал и говорит: Вы знаете, Александр Григорьевич, огромные площади не распаханы. Того, что в советские времена было, уже нет. Помогите. Я говорю: а разве не помогают? Да нет, помогают, но Вы закрепите на высшем уровне. Оказывается, в те тяжелые времена, когда у нас у самих семян не было, они их по мешку возили в Нижегородскую область.

И сейчас он говорит: нам надо такие же агрогородки, нам надо такие же крупнотоварные хозяйства. И мы постепенно этот опыт переносим, в том числе в Нижегородскую область. Наши агрономы туда едут (мы это поощряем), показывают, рассказывают, заново начинают учить некоторые регионы России, как восстановить сельское хозяйство. Если бы сельское хозяйство в России было на уровне, не надо было бы ничего бояться, потому что на продовольствие цены подскочили, а это тоже хороший доход. 50 процентов своего имеете, а 50 процентов продовольствия к вам завозят. Хотя бы от импорта уйти. А это можно сделать. И вот в этом отношении мы с вами тесно сотрудничаем. Я уже не говорю о промышленности – здесь у нас вопросов нет и быть не может.

Мы четверть всех колхозов и совхозов бывших приватизировали. И процесс этот начался с того, что я лично приглашал бизнесменов: ты берешь этот, этот, этот без разговоров. Мало кто с удовольствием на это шел, но взяли. И из этой четверти (из 500 хозяйств) только 11 работали нерентабельно. А тут цены еще начали подниматься. Бизнесмены с удовольствием сейчас готовы брать хозяйства, но у нас уже таких нет, все разваленные мы передали другим собственникам . Поэтому мы не против частной собственности на селе, но это надо очень аккуратно делать. Крестьяне, вы знаете, как у нас, так и у вас за кусок земли в свое время воевали. Сколько за эти межи кровушки было пролито! Поэтому надо очень аккуратно это делать. И мы этот опыт в Нижний Новгород передаем, чтобы выправить те ваши реформаторские замашки, которые при известных политиках когда-то были.

Василий Шалак, газета ”Невский край“: Родился я в Беларуси и горжусь этим, горжусь успехами своих земляков. Мне было приятно слышать положительные отзывы о Беларуси, о процессах, которые идут в ней, от журналистов… Сегодня в Санкт-Петербурге проходят торжественно-траурные мероприятия в связи с 67-й годовщиной начало 900-дневной блокады Ленинграда. Ленинградцев и жителей Беларуси объединяет многое, в том числе и потери, которые они понесли в годы Великой Отечественной войны.

Уважаемый Александр Григорьевич, наши читатели всегда интересуются положением дел в братской Беларуси, и им хотелось бы узнать о перспективах развития сотрудничества Республики Беларусь с северной столицей России.

Лукашенко А.Г.: У нас вообще нет никаких проблем в сотрудничестве с Питером. Абсолютно никаких. И Ленинградской области я должен сказать спасибо за то, что вы для нашего сельского хозяйства еще с советских времен сделали.

Сейчас мне трудно сказать, что конкретно мы будем развивать с Питером и областью, но у нас похожи экономики, поэтому мы ни от чего не отказываемся. И в энергетике мы с вами будем сотрудничать (оборудование покупать), и в сельском хозяйстве.

Надежда Шилова, газета ”Правда Севера“, г.Архангельск: Уважаемый Александр Григорьевич, я, конечно, понимаю, что наиболее тесные контакты у Вас со Смоленской областью, приграничными регионами, и все-таки интересно, в Вашей внешней политике, в развитии международных контактов планируется ли уделять внимание северу России, Архангельской, Мурманской областям?

Лукашенко А.Г.: Вы знаете, Карелию, Мурманск мы как-то проехали, а в Архангельск не попали. Я даже к себе это отношу, потому что был в этих регионах северных, и у нас, наверное, одна из первых выставок в Мурманске еще в конце 90-х прошла. Принимаю вашу критику в свой адрес и думаю, что мы пристальнее посмотрим на Архангельскую область. Потому что вы, видимо, правы: с Архангельском мы не наметили таких отношений, как с другими регионами.

Мария Кузеванова, газета «Вести. Киров»: Александр Григорьевич, как в Беларуси решается демографическая проблема?

Лукашенко А.Г.: Я думаю, кратко на этот вопрос наш вице-премьер Косинец Александр Николаевич ответит.

Косинец А.Н.: Под руководством Президента, по его инициативе была разработана Национальная программа демографической безопасности на 2007-2010 годы. В 2006 году в стране родилось детей на 6,9 процента больше по сравнению с 2005-м, в 2007 году – на 7,1 процента. Мы добиваемся следующих показателей: общий коэффициент рождаемости должен возрасти в 2010 году до 10–11 процентов на 1000 населения. Параллельно реализуем мероприятия, направленные на снижение смертности. В 2006 году количество умерших снизилось на 2,6 процента, в 2007 году – на 4 процента. Младенческая смертность в Беларуси – одна из самых низких в мире, материнская – самая низкая. Одним словом, система здравоохранения направлена на увеличение продолжительности жизни. За три года продолжительность жизни увеличилась с 68,8 лет до 70,3 (76,2 года – для женщин и 64,5 года – для мужчин). Планируется к 2011 году достичь ожидаемой продолжительности жизни 70-72 года.

Национальная программа демографической безопасности включает и поддержку охраны материнства и детства. При рождении первого ребенка мы выделяем 5 бюджетов прожиточного минимума (530 долларов). При рождении второго и последующих детей эта цифра составляет около 745 долларов. Ежемесячное пособие, вне зависимости от того, работает женщина или нет, составляет на сегодняшний день приблизительно 85 долларов, с 2009 года это будет свыше 100 долларов. Многодетным семьям государство предоставляет льготные жилищные кредиты. При рождении третьего ребенка погашается 50 процентов задолженности по выданным кредитам, при рождении четвертого ребенка – 70 процентов, а при рождении пятого ребенка – 100 процентов. Принята и программа по развитию сети дошкольных учреждений. В городах 90 процентов детей обеспечены дошкольными учреждениями, в сельской местности чуть меньше – 80 процентов. Семьям, где доход ниже бюджета прожиточного минимума, предоставляется бесплатное питание для детей в возрасте до двух лет. Малообеспеченные семьи с детьми получают государственную адресную социальную помощь.

Лукашенко А.Г.: Если не будет поддержки женщине и семьям, детям, то рожать не будут. Вы это знаете прекрасно. Разбежка смертности и рождаемости, это 15 — 20 процентов в пользу рождаемости, это большое достижение для нас.


Нам надо, чтобы 30 млн. человек в Беларуси жили, а не 10. Территории хватает. Беларусь способна такое количество запросто прокормить. Поэтому мы взяли этот курс и очень серьезно этим делом занимаемся. Принципиально занимаемся. А начинали с простого. Были времена, когда не в каждой семье можно было накормить детей, особенно если их двое, трое. И тогда я сказал, что даже последние деньги мы должны отдавать на то, чтобы кормить детей в школах. Хороший обед — это же здоровье ребенка. Он может хоть в школе нормально пообедать. Вот с этих простых вещей начинали. Сейчас вот решаем проблему детских домов. У нас сирот где–то более 30 тысяч. Строим детские деревни. 8 — 10 детей в доме, воспитательница, которую дети называют мамой, помощница есть. Вот 10 домов по 10 человек — это почти сотня. У нас в детском доме 100 — 120 человек. Вот я и хочу в течение 5 лет закрыть все детские дома и деток переселить в эти деревни. Ну, может, лучшие детские дома останутся, потому что, как некоторые говорят, жаль уже их и закрывать, в порядок их привели. Но все равно ведь это казарма для детей — детский дом. Поэтому мы и переселяем детей. Очень быстро пошел процесс усыновления внутри страны. Очень мало детей за границу для усыновления мы отдаем.


Мы отбираем детей у нерадивых родителей. Если ребенок в семье, а семья никакая и ребенка не изъяли из этой семьи, это дорого кому–то обойдется. Мы взяли на контроль это. Но, если мы у тебя забрали ребенка, ты должен государству платить за его содержание. Если ты не хочешь, то мы тебя заставим. В этом авторитарность. Вплоть до самых жестких принудительных мер. Но мы это только начали, и вот где–то около 40% родителей уже оплачивают содержание своих детей. Не так разбрасываются уже детьми. Готовы забрать обратно. Но мы опять же, возвращая детей в семью, жестко контролируем, как там обходятся с ребенком. Знаете, бывает, что напился и забыл, что ребенок есть. Редко, но у нас так бывает. Поэтому лучше жесткие меры принять в этой связи. Но я говорю, мы в начале пути. Вот в ближайшее время на уровне Президента будем изучать эту ситуацию, спрашивать с людей: а как вы выполняете декрет Президента? Как изымаете из нерадивых семей детей? Куда вы их отправляете? Платят ли родители или не платят? Нас и Запад критиковал очень много, и многие российские СМИ нас за это критиковали. Но другого выхода нет. Ребенок — это все. Дети — это главное. Вокруг них вся жизнь должна вертеться. Думаю, что все–таки мы победим. Я в этом убежден.


Ольга Никитина, газета «Волжская коммуна»: Хотелось бы узнать, когда на белорусских дорогах появится больше наших вазовских моделей.


Лукашенко А.Г.: Мы, по–моему, на ВАЗе достаточно покупаем автомобилей, не думаю, что их на наших дорогах мало. Чтобы стало больше, надо, чтобы машина была хорошая, и тогда люди будут их покупать. Поэтому это вопрос к вам. Я за то, чтобы этих машин было больше, чтобы авторитет их был нормальный. Ваши заводчане подарили мне новую машину, и я несколько раз на ней проехал. Ну, конечно, не «Мерседес», но это уже и не «Волга». Если она дорогая, конечно, ее не купят. А если будет приемлемая цена, то и в России ее будут покупать, и у нас тоже.

Олег Каштанов, газета "Известия м ордовии", г.Саранск: У нас и в Беларуси, и в России есть общая проблема – это пьянство, алкоголизм. Каков Ваш рецепт борьбы с этим злом? И еще. Александр Григорьевич, Вы довольны результатами выступления своей сборной команды на Олимпийских играх? Как вы чествуете своих героев-олимпийцев здесь, в Беларуси?

Лукашенко А.Г.: Наверное, мы, славяне, вряд ли победим это зло – пьянство... Только бы на этой почве преступлений не совершалось, и пьяный человек не мешал другому, трезвому человеку жить. Вот эту проблему надо решить. Наши люди могут выпить. На Западе тоже пьют и еще как пьют, и такое порой творят, что нам и не снилось. Но у нас на этой почве до 30% всех преступлений совершается. Какой тут рецепт, трудно сказать. Мы схватились за спортивные мероприятия, здоровый образ жизни. Создаем много спортивных объектов, привлекаем туда детей. Но все равно с бутылками пива, я еду и вижу это, молодежь по улицам ходит. А после пива еще что-то. Все методы мы использовали. Но я не сторонник запретительных мер. Надо как-то людей с улицы вытаскивать, надо в семьях работать, надо ценность образования показывать молодому человеку. Тогда, может быть, что-то и сделаем. В общем сложная и тяжелая эта проблема. Хотя я человек не пьющий и очень болезненно переношу все, что происходит в связи с пьянством, но тем не менее у меня в этом плане тормоза работают и я наотмашь не рублю. Боюсь какие-то рецепты давать, очень сложно.

Что же касается олимпийцев. Мы никогда не завоевывали столько (19) медалей, но я считаю, что эта Олимпиада упущенных возможностей. Мы потеряли примерно 5 золотых медалей. Мы их должны были на 100 процентов взять потому, что и в этом году, и в прошлом наши спортсмены показывали лучшие результаты, а на Олимпиаде провалились. Серебро, бронза... Но лиха беда начало. Мы очень много занимаемся большим спортом. У нас большие чиновники отвечают за конкретные федерации, и сдвиги есть. Я думаю, что мы можем лучше выступить в Великобритании. Мы видим, по крайней мере, свои резервы и можем бороться. Поэтому хоть и больше медалей завоевали, чем когда-либо, но могли бы значительно лучше выступить. Мы тоже очень болели за россиян. Конечно, разочарованы, что вы не получили в некоторых видах медали, где могли бы их получить. Я считаю, что россияне выступили ниже своих возможностей, могли лучше.

Леонид Тимофеев, газета «Трибуна»: Александр Григорьевич, у меня вопрос в продолжение вопроса коллеги из Мордовии. Вот перед Олимпиадой прошла информация о том, что китайцы вроде бы готовы оказать помощь в подготовке белорусских спортсменов к Играм. Действительно ли они поделились с вами какими-то секретами или технологиями спортивными?

Лукашенко А.Г.: У нас во взаимоотношениях с китайцами нет никаких проблем. Конечно, не все они, наверное, показывают, но там, где мы их просим, – без вопросов. У нас с Китаем вообще очень хорошие отношения. И в экономику они миллиардные инвестиции делают, я их приглашаю работать в Беларуси. И россиянам говорю: "Вот вы будете что-то выгадывать, ждать – придут другие…". Я встречался с Президентом Китая на Олимпиаде один на один. Он говорит: "Проблемы у нас сейчас – перегрев экономики, пытаемся инвестировать за пределы страны". То же самое в спорте. Они нам будут помогать в видах, в которых сильны, мы им – в тех, где они слабы.

Андрей Антонов, информационное агентство «Русь»: По данным ленинградских ученых, порядка 80 процентов продовольствия, которое поступает на рынки Санкт–Петербурга и Ленинградской области — это импорт. И только 20 процентов — это отечественная продукция. А насколько я знаю, в Беларуси около 95 процентов продуктов — местного производства. Какими способами вы добиваетесь того, что не только получаете высокий урожай и высокие показатели в производстве сельхозпродукции, но и в сбыте этой продукции в своей торговой сети? Потому что я знаю: наши сельхозпроизводители стонут, так как не всегда удается пробиться на наши отечественные рынки.


Лукашенко А.Г.: Недавно наши журналисты хорошо покритиковали власти за то, что каждый регион пытается обойтись своим товаром и не пускает к себе соседей. В ближайшее время жесточайшие меры будут в этом плане приняты. Должна быть свободная конкуренция в стране. Так что у нас на рынок попасть можно запросто, но, допустим, товар из Бреста в Витебск идет — там уже могут быть какие–то препоны неофициальные. Потому что официально боятся. Закон это запрещает. Если бы мне сейчас хоть один факт такой доложили, разбирательство было бы жесточайшим.


Просто должен быть железный порядок. Я думаю, если бы власти этим занялись в Питере или конкретном регионе, или в целом в стране, то в течение года проблема была бы изжита. Может, я ошибаюсь, но, по–моему, в Беларуси нет таких проблем, чтобы не могли продать свою продукцию в своей стране. Во–вторых, у нас излишки этой продукции. Но то, что мы вам поставляем, — это импорт. Вы белорусскую продукцию засчитывайте как российскую, потому что мы всегда будем вам ее поставлять, как бы трудно ни было. И даже последним поделимся. И так было в те времена, когда не хватало в Беларуси товаров, но мы их поставляли в Россию. Поэтому, если трудно будет, мы готовы подставить плечо, особенно Питеру, потому что с советских времен мы и Москву обеспечивали, и Питер. Мы поставляли в основном продовольствие. Как? В Советском Союзе была создана нормальная система: оптовые закупки и поставки в розничную сеть. Мы ее не сломали. Мы увидели, что нам не надо, лишнее отбросили, а во все остальное мы просто вложили деньги и восстановили. И все. В России пошли по другому принципу: рынок. Он все отрегулирует, не надо мешать... Вот производишь — продавай где хочешь. По–рыночному и жулики поступили. Они между производителями, покупателями выстроили свою цепочку, сеть. По дешевке берут у производителя, а подороже продают покупателю. Разница в карман. А чтобы кто–то молчал и власти тоже — часть «отстегивают». Вот и все. Порочную цепочку надо разорвать. Давайте вместе.

Валерий Заболотский, газета «Красноярский рабочий»: Очень комфортно себя чувствую на пресс-конференции Президента Беларуси. Чувствую, что Вы обладаете информацией с самых низов. Поделитесь, пожалуйста, секретом, откуда Вы ее получаете? И практикуете ли неожиданные приезды куда-то в хозяйство или на предприятие?

Лукашенко А.Г.: Я не оторван от реальной жизни. Постоянно бываю в регионах, контролирую многие процессы, а если говорить о развитии аграрного сектора, то знаю все нововведения. Много информации приходит от людей, с которыми часто общаюсь. И вообще, люди, зная о том, что я глубоко вникаю в какие-то процессы, стараются разными способами передать информацию, которую я, конечно же, анализирую. То есть надо хотеть иметь эту информацию, впитывать ее, перерабатывать. Это очень важно. И тогда вырабатывается какая-то позиция, новое направление деятельности. Не надо быть царем, к которому придут, подскажут, ты что-то подпишешь, но не будешь знать, что происходит в жизни. Все зависит от самого человека. Обладая информацией, ты знаешь жизнь людей.

Что касается неожиданных приездов. Раньше это было нормой, сейчас – исключение. Надо еще заслужить, чтобы Президент приехал. Многие были бы этому рады. Если проводим какую-то учебу, семинар, то едем не в лучшие хозяйства, а в те, которые еще вчера были плохими, а сегодня стали хорошими. Едем для того, чтобы пропагандировать их опыт, показать, как это сделать. По-разному бывает, знаете, стиль и методы работы Президента разные. Хочу, чтобы вы меня правильно поняли: я сюда пришел не для того, чтобы показать свое знание обстановки или еще чего-то. Вы побывали на местах. Получили много информации. Я не ставил своей задачей «забросать» вас конкретными какими–то примерами. Я просто хотел с вами поговорить для того, чтобы вы почувствовали, в каком направлении мы движемся, как мы будем жить с Российской Федерацией. Это даже больше чувства, чем какая–то информация. Вот такая передо мной была цель. Я думаю, что мы нормально общались и поговорили по разным вопросам. И если будет такая необходимость, может быть, и вне этих пресс–туров, мы будем приглашать российских журналистов, потому что Россия — самая близкая для нас страна. И я еще раз подчеркиваю, я хочу, чтобы люди знали, как живет Беларусь, чтобы вы понимали, что мы абсолютно никакие не нахлебники, что мы нормально развивающаяся страна, готовы в любой момент подставить свое плечо своей самой близкой сестре, самой близкой стране, с которой у нас прекрасные отношения. В любой кризисной ситуации вы можете это почувствовать, да и почувствовали теперь. Приглашаю вас еще раз к нам приехать, и два, и три. Мне очень приятно, что человек говорит: я в шестой раз здесь. Чем это хорошо? Тем, что показуха для него уже не годится. Он уже 6 раз здесь был, у него сложилось объективное представление о развитии государства. Поэтому я с большим удовольствием буду видеть вас в очередной раз в нашей Беларуси. Привозите с собой своих коллег, которые у нас не были. Мы всегда вам рады. Спасибо вам за то, что вы приехали. Успехов вам. Я не прощаюсь с вами, а, как у нас принято, говорю вам просто до свидания.