Ответы Президента Республики Беларусь А.Г.Лукашенко на вопросы представителей средств массовой информации регионов России
Уважаемые товарищи!
В прошлый раз, а это вторая наша встреча с вами, мы договорились, что встречи в Беларуси журналистов региональных средств массовой информации станут традиционными.
И я буду делать все для того, чтобы найти место в своем графике, и, как бы ни складывалась политическая, экономическая ситуация, всегда находить время для того, чтобы ответить на те вопросы, которые вас волнуют.
Во-первых, я вам очень благодарен, что вы побывали у нас в самых проблемных регионах Гомельской области, подвергшейся радиоактивному загрязнению после катастрофы на Чернобыльской атомной станции. Практически 80 процентов радиоактивных осадков выпали именно там.
Для нас это беда, это тяжелая ноша, которую мы тянем в одиночку уже не один десяток лет. В первые годы после катастрофы во времена Советского Союза кое-что начали делать, а потом развалился Советский Союз, и это бремя легло на плечи одного государства, ни в чем, кстати, не повинного государства - мы эту станцию не строили, ее не эксплуатировали, и мы ее не взрывали. То есть мы не являемся причиной этой катастрофы.
Очень рад, что вы посетили недавно введенный в строй Гомельский центр радиационной медицины. Это один из примеров, когда объект, стоимостью более 100 миллионов долларов, во времена Советского Союза был начат, фундамент только заложен, а затем брошен. Мы его построили в одиночку, но приняли решение, что ”беда на всех одна“, и мы там обслуживаем людей и из Российской Федерации, и из Украины, людей, которые пострадали от катастрофы на Чернобыльской станции.
Я в курсе дела, что вы побывали и на Мозырском нефтеперерабатывающем заводе. Это не лучший наш завод, он занимает второе место, самый мощный и самый эффективный завод у нас в Новополоцке. Но символично то, что это белорусско-российское предприятие. Оно первым было акционировано вместе с россиянами, это первенец белорусско-российского сотрудничества, который родился после того как мы подписали соглашение о Союзе Беларуси и России, а потом - Договор о Союзе Беларуси и России.
Вы увидели, что собой представляет современное нефтеперерабатывающее предприятие. Сегодня глубина переработки, наверное, уже около 80 процентов. Это уровень практически европейский, и завод хорошо конкурирует сегодня в Европе. Мы поставляем оттуда нефтепродукты не только по всей Беларуси, в Россию, но и в Украину, Европу. Это конкурентоспособный завод.
Хорошо, что вы побывали в Турове - месте, откуда мы все с вами ”пошли“, это центр православия. У нас принята Программа развития малых городов и поселков городского типа. Мы планируем за пять лет все наши города и поселки городского типа привести в такое примерно состояние, может, чуть лучше, поскольку все-таки технологии развиваются. Мы активно этим занимаемся, и мы приведем их в порядок.
Почему мы взялись за малые города и поселки? Там живет больше 30 процентов нашего населения. Это действительно основа государства. Там добрый консерватизм - они всегда спасают наш менталитет. Так же, как и в Российской Федерации. Там очень добрые и хорошие люди. Но самое главное, ведь многие поселки городского типа, примерно такие, как Туров, в советские времена являлись спутниками каких-то крупных производств. Строился комбинат по производству того или иного вида продукции, и вокруг него - 5-6 тысяч населения. Развивался этот городок, развивалось производство. После развала Советского Союза у нас в Беларуси они практически пришли в упадок, потому что продукция этих производств не выдерживала конкуренции, или была не нужна. Особенно в сфере ВПК.
И за десять лет мы подняли эти городки и производство в них. Практически все предприятия в таких городах, процентов 95, восстановлены и модернизированы. И у нас теперь есть возможность поднять эти города и поселки на новый уровень.
Конечно, их надо газифицировать. За пять лет мы закончим газификацию. Мы сегодня очень эффективно работаем над экономией энергоресурсов, потому что это недешево нам стоит. С газом проблем никогда не будет. Российская Федерация заинтересована в расширении рынков сбыта своего газа, но, конечно, - вопрос цены. Цена на газ все время будет расти. И мы к этому в Беларуси готовы, вплоть до мировой цены.
Поэтому мы газифицируем города и поселки, зная, что всегда купим газ. Но для того, чтобы выдержать мировую цену, надо модернизировать производство, в том числе и жилой сектор. Хотя жилой сектор у нас занимает всего чуть больше 10 процентов в объеме потребления газа, тем не менее мы и там ведем работу. Мы ничего сейчас не строим до тех пор, пока не будут установлены соответствующие счетчики для того, чтобы люди видели, сколько потребляют, чтобы стремились экономить. И это дает свои результаты.
Вам рассказали о развитии Беларуси. Не хочу повторяться, скажу только одно - три года тому назад мы достигли в промышленности уровня Советского Союза, спустя год мы вышли по ВВП на уровень советских времен. В прошлом году у нас уже был прирост к уровню Советского Союза 8 процентов. В этом году рост ВВП составляет более 10 процентов.
Это все-таки очень высокий уровень, и нам расти очень сложно. Почему мы смогли это сделать? Причина одна: мы знали, что рано или поздно наступит период, когда наша продукция будет нужна. И как бы нам ни было трудно, мы, уцепившись за свои предприятия, сохраняли их, развивали и модернизировали. И основные предприятия мы модернизировали. Как пример - Мозырский нефтеперерабатывающий. У нас есть БелАЗ, который сегодня держит 30 процентов мировых рынков тяжелых автомобилей. В каждую точку планеты мы поставляем эти большегрузные автомобили. Но он был лет семь тому назад полностью остановлен. Сегодня БелАЗ не успевает делать под заказ автомобили. Это благо для нашей страны.
Но это не только БелАЗ, это и МАЗ (Минский автозавод), МТЗ и так далее - много таких предприятий. Методика была одна: как бы ни было трудно - не продавать, не раздавать, а модернизировать. Можно было и продать. Но во что бы превратился этот завод, никто не мог сказать. Но я чувствую, что это был бы цех. Если мы продали, допустим, какому-то российскому предприятию, например, Волгоградскому - они предлагали нам акционироваться - что толку? В Волгограде выпускают сегодня две или четыре тысячи, может, чуть больше тракторов старых марок. Какой толк от этой модернизации? Превратить и этот завод в цех?
Поэтому мы отказались от такого акционирования, имея в виду, что могли свой завод поднять самостоятельно, что мы и сделали. Сегодня россияне нас просят, чтобы мы, наоборот, открывали такое производство в разных регионах нашей страны, что мы и делаем. Недавно открыли производство тракторов в Татарстане. Мы будем это делать, потому что в России наши тракторы востребованы.
Это один из примеров. В таком направлении действуют все крупные предприятия нашего государства.
Это предупреждая вопрос, как все-таки Беларуси удалось спасти экономику и производство. Шли ”от земли“, ничего не выдумывали. Мы слушали и слышали многие рыночные предложения, вплоть до полной приватизации, раздачи за деньги, за ваучеры или без денег. Мы всё это знаем, всё опробовали. Но мы экспериментировали. Если были какие-то новые веяния, мы сначала на отдельном предприятии проводили эксперименты и отслеживали ситуацию: во что это превращалось? Мы видели, что это не может дать нам такую скорость, которая нам нужна в модернизации. Поэтому мы не шли на приватизацию там, где она не приносила результаты.
И вообще мы не проводили и не проводим приватизацию огулом. Мы очень точечно ведем приватизацию. Если какой-то интерес у инвестора есть к какому-то предприятию, мы рассматриваем этот вопрос. Если инвестор готов соблюдать 20-25 условий, которые мы ставим при приватизации предприятия, - пожалуйста, приходите. Если вы не готовы соблюдать эти условия - до свидания. Нам не нужна приватизация, чтобы возник один олигарх и небольшие олигархи вокруг него. Нам такие предприятия не нужны. Это народное предприятие, как бы это не нравилось кому-то, это создавал весь народ после войны, и не только белорусский народ, а вместе с россиянами мы их восстанавливали, и это не принадлежит, не может принадлежать какому-то одному человеку. Тем более вы знаете, как шла эта приватизация: предприятия вели к банкротству, останавливали и говорят, ”вот, пожалуйста, хотите, мы вот тут вот это возьмем, а это нам не надо“, и из многих зол приходилось выбирать наименьшее. И этим путем шли, особенно в Российской Федерации. Мы этим путем идти отказались.
Это одна из причин нападок на Беларусь, и на меня, в том числе и со стороны сильных российских предпринимателей и бизнесменов. ”Вот не отдает, и всё“. Я, действительно, ничего никому не отдаю. А продать - пожалуйста, за хорошую цену, просто так никто ничего отдавать не будет. Да и в России просто так сегодня никто ничего не отдает.
Это к вопросу споров вокруг ”Белтрансгаза“, который бы хотел ”Газпром“ ”прихватить“, иначе не скажу, практически за бесценок. За то, что стоит 5 миллиардов долларов, нам предлагают 600 миллионов. Но это государственная собственность, и раз мы не хотим, с этим надо согласиться.
Я еще раз хочу подчеркнуть, что хотел бы, прежде всего, в ваших вопросах почувствовать ваше отношение к Беларуси и ответить на все волнующие вас вопросы. И я готов к искреннему, откровенному разговору.
Радиогазета ”Слово“ (г. Санкт-Петербург): Александр Григорьевич, мне, прежде всего, хотелось бы высказать слова поддержки в Ваш адрес от народно-патриотических организаций Санкт-Петербурга и от наших радиослушателей.
Мой вопрос: Белоруссия - это, видимо, единственное государство на славянском пространстве, которое проводит независимую и национально ориентированную политику. Внешний долг Беларуси составляет с долгами хозяйствующих субъектов порядка 65 миллионов долларов, прямой долг государства - 315 млн. долларов. В то время как долг Российской Федерации, долг правительства, составляет более 110 миллиардов долларов. И таким образом, на каждого белоруса внешний долг в десятки раз меньше, чем на одного россиянина.
При слиянии наших финансовых систем и слиянии наших государств колоссальные долги России тяжким бременем ложатся на Беларусь и на каждого белоруса. Каковы решения данной проблемы?
Лукашенко А.Г. Если честно говорить, если бы вдруг произошло сегодня это объединение, нас проблема долгов Российской Федерации не беспокоит. По двум причинам. Я думаю, мы бы ”разрулили“, как говорят, эту ситуацию. Мы бы могли, я к примеру говорю, договориться так, что кто брал в долг, тот и будет платить. Это, во-первых. Во-вторых, сегодня ситуация такова, что и России нечего беспокоиться за эти 110 миллиардов долларов. Я думаю, не проблема для Российской Федерации вернуть эти долги.
Что касается нашего долга 300 миллионов - это относительный долг. Это МВФ перечислил нам в первый год моего президентства. Не знали еще, какой будет Лукашенко. Я так полагаю, что это был такой шаг вперед для того, чтобы Лукашенко все-таки следовал курсу Международного Валютного фон
В прошлый раз, а это вторая наша встреча с вами, мы договорились, что встречи в Беларуси журналистов региональных средств массовой информации станут традиционными.
И я буду делать все для того, чтобы найти место в своем графике, и, как бы ни складывалась политическая, экономическая ситуация, всегда находить время для того, чтобы ответить на те вопросы, которые вас волнуют.
Во-первых, я вам очень благодарен, что вы побывали у нас в самых проблемных регионах Гомельской области, подвергшейся радиоактивному загрязнению после катастрофы на Чернобыльской атомной станции. Практически 80 процентов радиоактивных осадков выпали именно там.
Для нас это беда, это тяжелая ноша, которую мы тянем в одиночку уже не один десяток лет. В первые годы после катастрофы во времена Советского Союза кое-что начали делать, а потом развалился Советский Союз, и это бремя легло на плечи одного государства, ни в чем, кстати, не повинного государства - мы эту станцию не строили, ее не эксплуатировали, и мы ее не взрывали. То есть мы не являемся причиной этой катастрофы.
Очень рад, что вы посетили недавно введенный в строй Гомельский центр радиационной медицины. Это один из примеров, когда объект, стоимостью более 100 миллионов долларов, во времена Советского Союза был начат, фундамент только заложен, а затем брошен. Мы его построили в одиночку, но приняли решение, что ”беда на всех одна“, и мы там обслуживаем людей и из Российской Федерации, и из Украины, людей, которые пострадали от катастрофы на Чернобыльской станции.
Я в курсе дела, что вы побывали и на Мозырском нефтеперерабатывающем заводе. Это не лучший наш завод, он занимает второе место, самый мощный и самый эффективный завод у нас в Новополоцке. Но символично то, что это белорусско-российское предприятие. Оно первым было акционировано вместе с россиянами, это первенец белорусско-российского сотрудничества, который родился после того как мы подписали соглашение о Союзе Беларуси и России, а потом - Договор о Союзе Беларуси и России.
Вы увидели, что собой представляет современное нефтеперерабатывающее предприятие. Сегодня глубина переработки, наверное, уже около 80 процентов. Это уровень практически европейский, и завод хорошо конкурирует сегодня в Европе. Мы поставляем оттуда нефтепродукты не только по всей Беларуси, в Россию, но и в Украину, Европу. Это конкурентоспособный завод.
Хорошо, что вы побывали в Турове - месте, откуда мы все с вами ”пошли“, это центр православия. У нас принята Программа развития малых городов и поселков городского типа. Мы планируем за пять лет все наши города и поселки городского типа привести в такое примерно состояние, может, чуть лучше, поскольку все-таки технологии развиваются. Мы активно этим занимаемся, и мы приведем их в порядок.
Почему мы взялись за малые города и поселки? Там живет больше 30 процентов нашего населения. Это действительно основа государства. Там добрый консерватизм - они всегда спасают наш менталитет. Так же, как и в Российской Федерации. Там очень добрые и хорошие люди. Но самое главное, ведь многие поселки городского типа, примерно такие, как Туров, в советские времена являлись спутниками каких-то крупных производств. Строился комбинат по производству того или иного вида продукции, и вокруг него - 5-6 тысяч населения. Развивался этот городок, развивалось производство. После развала Советского Союза у нас в Беларуси они практически пришли в упадок, потому что продукция этих производств не выдерживала конкуренции, или была не нужна. Особенно в сфере ВПК.
И за десять лет мы подняли эти городки и производство в них. Практически все предприятия в таких городах, процентов 95, восстановлены и модернизированы. И у нас теперь есть возможность поднять эти города и поселки на новый уровень.
Конечно, их надо газифицировать. За пять лет мы закончим газификацию. Мы сегодня очень эффективно работаем над экономией энергоресурсов, потому что это недешево нам стоит. С газом проблем никогда не будет. Российская Федерация заинтересована в расширении рынков сбыта своего газа, но, конечно, - вопрос цены. Цена на газ все время будет расти. И мы к этому в Беларуси готовы, вплоть до мировой цены.
Поэтому мы газифицируем города и поселки, зная, что всегда купим газ. Но для того, чтобы выдержать мировую цену, надо модернизировать производство, в том числе и жилой сектор. Хотя жилой сектор у нас занимает всего чуть больше 10 процентов в объеме потребления газа, тем не менее мы и там ведем работу. Мы ничего сейчас не строим до тех пор, пока не будут установлены соответствующие счетчики для того, чтобы люди видели, сколько потребляют, чтобы стремились экономить. И это дает свои результаты.
Вам рассказали о развитии Беларуси. Не хочу повторяться, скажу только одно - три года тому назад мы достигли в промышленности уровня Советского Союза, спустя год мы вышли по ВВП на уровень советских времен. В прошлом году у нас уже был прирост к уровню Советского Союза 8 процентов. В этом году рост ВВП составляет более 10 процентов.
Это все-таки очень высокий уровень, и нам расти очень сложно. Почему мы смогли это сделать? Причина одна: мы знали, что рано или поздно наступит период, когда наша продукция будет нужна. И как бы нам ни было трудно, мы, уцепившись за свои предприятия, сохраняли их, развивали и модернизировали. И основные предприятия мы модернизировали. Как пример - Мозырский нефтеперерабатывающий. У нас есть БелАЗ, который сегодня держит 30 процентов мировых рынков тяжелых автомобилей. В каждую точку планеты мы поставляем эти большегрузные автомобили. Но он был лет семь тому назад полностью остановлен. Сегодня БелАЗ не успевает делать под заказ автомобили. Это благо для нашей страны.
Но это не только БелАЗ, это и МАЗ (Минский автозавод), МТЗ и так далее - много таких предприятий. Методика была одна: как бы ни было трудно - не продавать, не раздавать, а модернизировать. Можно было и продать. Но во что бы превратился этот завод, никто не мог сказать. Но я чувствую, что это был бы цех. Если мы продали, допустим, какому-то российскому предприятию, например, Волгоградскому - они предлагали нам акционироваться - что толку? В Волгограде выпускают сегодня две или четыре тысячи, может, чуть больше тракторов старых марок. Какой толк от этой модернизации? Превратить и этот завод в цех?
Поэтому мы отказались от такого акционирования, имея в виду, что могли свой завод поднять самостоятельно, что мы и сделали. Сегодня россияне нас просят, чтобы мы, наоборот, открывали такое производство в разных регионах нашей страны, что мы и делаем. Недавно открыли производство тракторов в Татарстане. Мы будем это делать, потому что в России наши тракторы востребованы.
Это один из примеров. В таком направлении действуют все крупные предприятия нашего государства.
Это предупреждая вопрос, как все-таки Беларуси удалось спасти экономику и производство. Шли ”от земли“, ничего не выдумывали. Мы слушали и слышали многие рыночные предложения, вплоть до полной приватизации, раздачи за деньги, за ваучеры или без денег. Мы всё это знаем, всё опробовали. Но мы экспериментировали. Если были какие-то новые веяния, мы сначала на отдельном предприятии проводили эксперименты и отслеживали ситуацию: во что это превращалось? Мы видели, что это не может дать нам такую скорость, которая нам нужна в модернизации. Поэтому мы не шли на приватизацию там, где она не приносила результаты.
И вообще мы не проводили и не проводим приватизацию огулом. Мы очень точечно ведем приватизацию. Если какой-то интерес у инвестора есть к какому-то предприятию, мы рассматриваем этот вопрос. Если инвестор готов соблюдать 20-25 условий, которые мы ставим при приватизации предприятия, - пожалуйста, приходите. Если вы не готовы соблюдать эти условия - до свидания. Нам не нужна приватизация, чтобы возник один олигарх и небольшие олигархи вокруг него. Нам такие предприятия не нужны. Это народное предприятие, как бы это не нравилось кому-то, это создавал весь народ после войны, и не только белорусский народ, а вместе с россиянами мы их восстанавливали, и это не принадлежит, не может принадлежать какому-то одному человеку. Тем более вы знаете, как шла эта приватизация: предприятия вели к банкротству, останавливали и говорят, ”вот, пожалуйста, хотите, мы вот тут вот это возьмем, а это нам не надо“, и из многих зол приходилось выбирать наименьшее. И этим путем шли, особенно в Российской Федерации. Мы этим путем идти отказались.
Это одна из причин нападок на Беларусь, и на меня, в том числе и со стороны сильных российских предпринимателей и бизнесменов. ”Вот не отдает, и всё“. Я, действительно, ничего никому не отдаю. А продать - пожалуйста, за хорошую цену, просто так никто ничего отдавать не будет. Да и в России просто так сегодня никто ничего не отдает.
Это к вопросу споров вокруг ”Белтрансгаза“, который бы хотел ”Газпром“ ”прихватить“, иначе не скажу, практически за бесценок. За то, что стоит 5 миллиардов долларов, нам предлагают 600 миллионов. Но это государственная собственность, и раз мы не хотим, с этим надо согласиться.
Я еще раз хочу подчеркнуть, что хотел бы, прежде всего, в ваших вопросах почувствовать ваше отношение к Беларуси и ответить на все волнующие вас вопросы. И я готов к искреннему, откровенному разговору.
Радиогазета ”Слово“ (г. Санкт-Петербург): Александр Григорьевич, мне, прежде всего, хотелось бы высказать слова поддержки в Ваш адрес от народно-патриотических организаций Санкт-Петербурга и от наших радиослушателей.
Мой вопрос: Белоруссия - это, видимо, единственное государство на славянском пространстве, которое проводит независимую и национально ориентированную политику. Внешний долг Беларуси составляет с долгами хозяйствующих субъектов порядка 65 миллионов долларов, прямой долг государства - 315 млн. долларов. В то время как долг Российской Федерации, долг правительства, составляет более 110 миллиардов долларов. И таким образом, на каждого белоруса внешний долг в десятки раз меньше, чем на одного россиянина.
При слиянии наших финансовых систем и слиянии наших государств колоссальные долги России тяжким бременем ложатся на Беларусь и на каждого белоруса. Каковы решения данной проблемы?
Лукашенко А.Г. Если честно говорить, если бы вдруг произошло сегодня это объединение, нас проблема долгов Российской Федерации не беспокоит. По двум причинам. Я думаю, мы бы ”разрулили“, как говорят, эту ситуацию. Мы бы могли, я к примеру говорю, договориться так, что кто брал в долг, тот и будет платить. Это, во-первых. Во-вторых, сегодня ситуация такова, что и России нечего беспокоиться за эти 110 миллиардов долларов. Я думаю, не проблема для Российской Федерации вернуть эти долги.
Что касается нашего долга 300 миллионов - это относительный долг. Это МВФ перечислил нам в первый год моего президентства. Не знали еще, какой будет Лукашенко. Я так полагаю, что это был такой шаг вперед для того, чтобы Лукашенко все-таки следовал курсу Международного Валютного фон